Незаметно переправить взрывчатку ночью, пусть для Ирены, а теперь и для полковника высоченный забор не преграда, тоже весьма и весьма рискованно. По ограде одних только камер куча понатыкана, а что, кроме них, еще имеется в охранном арсенале «архангела», мадам и понятия не имела. В свое время, когда Миша монтировал все эти хитрые и непонятные штуки, Ирене и в голову не приходило поинтересоваться их назначением и устройством. И, как оказалось, зря. Но не могла же она тогда и подумать, что в один прекрасный день ей придется приступом брать свой же собственный дом, чтобы безжалостно уничтожить всех его обитателей. Одно она знала наверняка: охранные системы нацелены лишь на врагов извне, в самом же большом доме и двух меньших особнячках для внутреннего наблюдения за их обитателями камер нет ни одной. Хвала небу, морально устойчивый Мишаня считал подобную слежку неэтичной, да и хозяин ему ни в жисть бы не дозволил такое наблюдение установить. Это подрывало б самые важные устои семьи и взаимное доверие и уважение братьев друг к другу.

Выход был один: переправлять заряды понемногу в сумке и портфеле. Слава Богу, что деловым женщинам теперь положены не крохотные тыковки для пудреницы и водительских прав, а громоздкие прочные мастодонты, вмещающие не меньше полведра картошки! А уж потихоньку сунуть заряд в укромное место кухни, гостиной и холлов первого и второго этажей в таком-то огромном домище пара пустяков. На подробном плане дома, собственноручно нарисованном Иреной, Курятников обстоятельно и со знанием дела разметил наиболее подходящие для вящего эффекта места. Саму же бомбу в котельную предстояло поместить в последнюю очередь, непосредственно в «день икс», чтобы по возможности исключить роковые стечения обстоятельств. В котельную почти что и не заглядывали, но чем черт не шутит, когда Господь почивает. В день же рождения хозяйской Машки в большом доме наверняка будет твориться настоящее светопреставление, и никому не станет дела ни до мадам, с утра, как обычно, явящуюся с поздравлением к имениннице во избежание вечерних торжественных посиделок, ни тем более до котельной.

* * *

Первый капкан Мише удалось насторожить достаточно быстро, хотя и было это не так, чтоб очень уж просто. Действовать пришлось в одиночку, и потому в помощниках у него оказались совсем случайные люди. Во все времена и во всех частях обширной столицы в достатке хватало самой разнообразной дворовой шушеры и шпаны, а Мише для исполнения его хитроумного плана никого другого на сей раз и не требовалось. Искал он недолго и нашел четверку безбашенных приятелей-бездельников, никак не связанных с криминалом и к тому же несовершеннолетних, имевших пару-тройку безобидных приводов в отделение за мелкое хулиганство, и которым в недалеком будущем предстояло побегать от разыскных повесток райвоенкомата. Ребята эти хоть и не тянули «дурь», однако уважали пивко и водочку, базой же своей дислокации по теплому времени имели укромные скамейки Лефортовского парка, а когда и просто поваленные деревья вблизи затянутых вонючей тиной прудов напротив Бауманского училища. Парк этот, в дневное время дававший пристанище веселой студенческой братии и малоимущим мамашам с крикливой ребятней, старикам пенсионерам с кошелками, не брезгующим пустой ничейной бутылкой, в темную часть суток превращался в место совсем неспокойное, хотя и на первый взгляд тихое. Шуметь в парке и вправду не полагалось – сразу же за чугунной решеткой, соседствуя с отреставрированным бывшим особнячком Анны Монс, располагался районный РУБОП – организация серьезная и достойная всяческого уважения. Поэтому ночные лесные дела обделывались без лишнего шума. Шпана помельче делилась когда насильственно, когда и добровольно, со шпаной покруче денежными и горячительными заначками, мирно и без особого членовредительства обирались забредшие в парк пьяненькие люмпены или неосмотрительные любвеобильные парочки. Доход невеликий, оттого приятели-гопники и позволили приманить себя на хорошее вознаграждение, обещанное им крутым и навороченным дядькой.