– Все равно, сынок, нехорошо говорить гадости о людях, тем более о таких святых, как он.

Стас захохотал.

– Это он-то святой? Да он стяжатель, только о своей мошне и думает…

– Ну откуда ты знаешь? – Татьяна внимательно посмотрела на сына. Она обратила внимание на слова Стаса: «стяжатель», «мошна»… Что это за странная, архаичная лексика?

«Слишком много читает, – подумала она про себя, – отсюда и скептицизм».

Стас, однако, потерял интерес к разговору. Он сел за свой стол и начал готовить уроки.

На следующее утро, едва придя в больницу, Татьяна почти бегом бросилась в палату, где лежал отец Авенир.

– Не лучше ему? – спросила она у дежурной медсестры. Та отрицательно покачала головой.

– Вроде поспокойнее стал, не бредит, – добавила она, – а в сознание до сих пор не приходил. Бедняга!

Татьяна стала наблюдать за больным. Тому и в самом деле, видно, стало получше. Дыхание, хотя и учащенное, стало более ровным. Голова его спокойно лежала на подушке.

Часов в одиннадцать дня священник впервые открыл глаза. Зрачки его расширились, лицо перекосилось от нервного тика. Потом он перевел взгляд на лицо Татьяны и постепенно успокоился. Сухие, разбитые губы что-то произнесли. Татьяна наклонилась к самому лицу и разобрала чуть слышное: «Пить!»

Напоив больного, она вставила в капельницу новую порцию физраствора и грустно посмотрела ему в глаза.

Отец Авенир несколько раз моргнул, и из глаз его выкатились две слезы.

Татьяна порывисто, хотя и осторожно схватила горячую ладонь больного, легонько сжала, ободряя. Тот благодарно кивнул. Губы его вновь зашевелились.

– Спасибо, сестрица, – скорее прочитала по ним, чем услышала Татьяна.

Приходил человек из милиции, но к больному его не пустили. Слишком слаб. Почти весь день неотлучно находилась Татьяна у постели больного.

А ему на глазах становилось все лучше. Он пытался говорить, спросил, как ее зовут, проглотил несколько ложек бульона. Татьяна давно привыкла к чужим страданиям, но сейчас остро чувствовала, что нужна этому несчастному человеку.

Уже под вечер из областного центра к отцу Авениру приехала целая делегация. Два каких-то важных священника и моложавая холеная дама, видимо, попадья. Дама презрительно оглядела скромную палату, бросила беглый, но выразительный взгляд на Татьяну.

– Неужели поприличнее палаты не нашлось? – резко сказала она, обращаясь к сопровождавшему их врачу. Тот пожал плечами, но промолчал.

Потом взгляд дамы обратился на мужа.