– Лечили, – печально усмехнулся Стас, – вот и вылечили…

Он посмотрел прямо в глаза старика, такие знакомые глаза…

– Дедушка, – тихо сказал мальчик.

– Какой он тебе дедушка, – неожиданно грубо сказал все время молчавший спутник старика.

– Подожди, Афанасий! – перебил старик.

– Дедушка, – повторил Стас, и слезинки выкатились из его глаз, – что я тебе плохого сделал, ведь слушался во всем, зачем же ты так…

Старик внимательно смотрел на мальчика, на его лице было написано удивление, однако в глазах явственно проглядывала насмешка.

– Плохо тебя лечили, – задумчиво констатировал он, – недолечили…

– Дедушка! – закричал Стас и бросился к старику. На пути его встал рыжеватый молодец. Он крепко схватил мальчика за плечи.

– Асмодей проклятый! – захлебываясь от рыданий, кричал Стас. – Обманул, колдун чертов, уйди!..

Внезапно сознание мальчика помутилось. Накатилась сладкая истома, которой он не ощущал уже долгое время. Он неожиданно сильно рванулся и вырвался из цепких рук и тут же грохнулся наземь… Тело его сотрясалось от судорожных конвульсий, на губах появилась пена. Он бился головой об пол. Эпилептический припадок вновь настиг Стаса. Старик насмешливо и чуточку печально смотрел, как бьется на полу мальчик, потом кивнул своему спутнику и быстро вышел из палаты.

Через минуту в нее вбежала медсестра Настя…

Спустя несколько дней мальчика отпустили домой. Произошло это как-то неожиданно быстро. После припадка Стас совершенно без сил лежал на кровати. Мыслей не было, тупое отчаяние переполняло его. Неожиданно вошла Настя.

– Завтра домой едешь, – односложно сообщила она, как о чем-то само собой разумеющемся.

Стас встретил сообщение совершенно равнодушно. «Домой, – мысленно повторил он. – Где это дом? Ах, домой». А зачем, что он будет там делать? Да и есть ли у него дом? Вроде есть. И мать есть, но все это неизмеримо далеко, в какой-то другой жизни. А сейчас он словно жук, сидящий в спичечном коробке и бессмысленно тычущийся в его стенки. Где он, зачем он и для чего все это нужно, было настолько загадочно и непостижимо, что даже от малейшей попытки размышлять на эту тему неимоверно болела голова. Он так и не понял, на самом ли деле приходил Асмодей или явился к нему в предэпилептическом бреду.

– А был у меня Матвей Ильич? – осторожно спросил он у Насти. Но та лишь удивленно посмотрела на него и ничего не сказала.

Выписка происходила без особой суеты. Под присмотром все той же Насти он переоделся. Причем переоделся именно в свои вещи. Пальто, шапка были его собственные. Значит, мать сумела как-то передать, отметил он. Когда Стас был совсем готов, зашел мужчина, которого мальчик смутно помнил. Это был Артемьев. Он молча посмотрел на Стаса, видимо, хотел что-то сказать, но промолчал и только удрученно дернул головой. Через несколько минут мальчик трясся в легковушке по лесной зимней дороге. Рядом сидела Настя. Она же довезла его в поезде до областного центра и посадила на автобус, следующий в Светлый. Дорогой они почти не разговаривали. Простились без слез и вздохов. Настя дождалась, пока автобус тронется, и только тогда махнула на прощание рукой.