Потом богган исчез. Энджела услышала глухие удары — спотыкаясь, падая, скатываясь со ступеней, он удирал вниз.
Она спустилась следом за ним до лестницы в подвал и заперла дверь на блестящий латунный засов, который по ее настоянию поставил Шон.
После этого Энджела повернула выключатель.
Приложив ухо к двери, она прислушалась. Было слышно, как богган ходит по подвалу. Слышался стук и скрежет, словно передвигали мебель. Энджела поняла, что он скрылся от света в кладовку.
Только тогда она побежала в сарай за бензином.
Пламя с ревом объяло старый дом. Он горел быстро, как взорвавшаяся нефтяная скважина.
Свой выпачканный кровью Шона шелковый халат Энджела тоже бросила в огне.
Уже через десять минут появились Марк и Верн.
До появления пожарной команды прошло полных двадцать пять минут.
Брандмейстер подошел к Энджеле, которая стояла рядом с друзьями, и кивнул на вздымавшийся на месте дома столб яростного пламени.
— Там никого не осталось, а? — спокойно поинтересовался он.
Энджела не сводила глаз с черных силуэтов нескольких последних подпорок, обрисовавшихся на фоне рвущихся в небо огненных полотнищ.
— Нет, никого, — едва слышно прошептала она сквозь слезы.
— Ни кошек, ни собак, ничего?
— Нет, нет. Ничего.
Она заставила себя ждать до самого конца, почти до утра — к тому времени дом превратился в исполинскую пылающую жаровню, угольную яму, на которую было больно смотреть. Она хотела убедиться, что из пепла ничего не выползет.
Не выползло.
Энджела была совершенно уверена в этом.
Совершенно уверена.