— В целом да, — осторожно кивнул он, глядя на герцогиню, — но иногда церковь допускает…

— Я знала, что вы меня поддержите, — прервала его Инесса, — а сейчас господа, я вас оставлю. Я распорядилась замуровать вход в мою прежнюю спальню в левом крыле. Это место таит для меня слишком много тягостных воспоминаний. Поэтому хочу напоследок забрать оттуда милые моему сердцу вещи, — и она величественно выплыла из зала.

— Но ведь это не отказ? — произнес Жерар, поднимаясь с колен.

— Точно не отказ, — закивал головой священник.

— Я вот что думаю, падре, — рыцарь подошел к священнику и стряхнул у него с плеча невидимую пылинку, — полагаю неплохо бы вам понять, в целом, — он кашлянул, — что я коннетабль этого замка и в будущем муж герцогини, — не дожидаясь ответа, Жерар уверенной поступью вышел из зала.

Священник поднес ко лбу влажный платок и тяжело вздохнул.

Инесса зашла в спальню, приблизилась к кровати и застыла. В ногах у девочки похрапывала Агнесса.

— Эльды всегда держат слово, — усмехнулась она. Потом сняла кольцо с бирюзой и, надев его на шнурок, повесила на шею девочки. — В добрый путь, — произнесла она. Бросила последний взгляд на дочь и задернула полг кровати. Прихватив пару безделушек с полки у серебряного зеркала, женщина вышла из спальни.

— Я взяла, что хотела. Начинайте, — приказала она двум хмурым каменщикам.

Инесса стояла рядом больше часа, следя за тем, как замуровывают проход. Потом знаком отослал слуг и, подойдя к стене, положила на нее руку. Новая кладка тут же посерела. Кое-где по ней пошли легкие трещинки. В углах наверху повисла паутина. Инесса отошла в сторону и полюбовалась проделанной работой. Стена теперь ничем не отличалась от других. Она бы сама не нашла вход, если бы не чувствовала как за ним стучат в такт два сердца: маленькой девочки и ее верной доброй спутницы.

— Надеюсь, я поступила правильно, — прошептала Инесса и, развернувшись, пошла к лестнице.

Ей предстоял очень насыщенный день. Замок был частично разрушен. Крестьяне разбрелись по лесам. Кладовые разграблены. И хотя, никто так и не нашел тайники с фамильными сокровищами, размеры грядущих трат были огромны. Приближалась зима, и надо было распорядиться о ремонте и закупке продуктов.

Эпилог

Эпилог

Заливистый крик петуха разбудил Марину. Она с трудом открыла глаза и подняла голову. Щека, на которой отпечаталась клавиатура, исполнявшая роль подушки, болела.

Петух прокричал еще раз.

— Ненавижу этих птиц, — потянулась Марина и пошла к двери.

На пороге стоял Кира в домашнем махровом халате. Из-под него выглядывали шелковые пижамные штаны, усеянные ярко алыми маками.