А тем временем доктора Стерка, похожего на безвкусно наряженное мрачное изваяние, несли вверх по его собственной лестнице; бедная жена сотрясалась от рыданий на лестничной площадке, вокруг обменивались приглушенными восклицаниями горничные, пораженные ужасом дети в немом изумлении смотрели через перила; наконец Стерка уложили в кровать, где ему предстояло отныне покоиться без сна.

Глава LIV МИСС МАГНОЛИЯ МАКНАМАРА И ДОКТОР ТУЛ НЕЗАВИСИМО ДРУГ ОТ ДРУГА СОВЕРШАЮТ ПОСТУПКИ, ДОСТОЙНЫЕ ДОБРЫХ САМАРИТЯН, А ВЕЛИКИЙ ДОКТОР ПЕЛЛ ВЗБИРАЕТСЯ ПО ЛЕСТНИЦЕ ДОМА У КЛАДБИЩА

Глава LIV

МИСС МАГНОЛИЯ МАКНАМАРА И ДОКТОР ТУЛ НЕЗАВИСИМО ДРУГ ОТ ДРУГА СОВЕРШАЮТ ПОСТУПКИ, ДОСТОЙНЫЕ ДОБРЫХ САМАРИТЯН, А ВЕЛИКИЙ ДОКТОР ПЕЛЛ ВЗБИРАЕТСЯ ПО ЛЕСТНИЦЕ ДОМА У КЛАДБИЩА

Итак, с пульсом или без пульса, мертвого или живого, доктора Стерка водворили в его постель.

Бедная маленькая тихоня и трусиха миссис Стерк, можно сказать, впала в исступление у ложа супруга.

— О! Мой Барни… мой Барни… славный мой Барни, — рыдала она. — Его нет больше… он не заговорит никогда. Как вы думаете, он слышит что-нибудь? О Барни, дорогой мой… Барни, это твоя бедная маленькая Летти… о… Барни, дорогой, ты слышишь? Это я, твоя бедная дурочка Летти.

Все то же суровое лицо и уши, глухие как камень. Ни ответа, ни признаков жизни.

И миссис Стерк послала к доктору Тулу со слезной мольбой явиться, что доктор весьма любезно и сделал, — собственно говоря, в ожидании этого вызова он не выходил из дверей своего жилища. Он с большой сердечностью пожал миссис Стерк руку, в ответ на ее горестное обращение «преисполнился» и заверил, что отчаиваться рано.

На сей раз он объявил положительно, что Стерк еще жив.

— Да, дорогая мадам, как и мы с вами. Ошибки быть не может.

Когда больного поместили в теплую постель, признаки жизни стали проявляться все более убедительно. Однако — и Тул это понимал — пациент находился в коме, и доктор не надеялся, что он очнется.

А несчастная, бледная как мел миссис Стерк, которая, пока Тул думал, не сводила умоляющих глаз с его румяного лица, разразилась потоком слез и принялась призывать на его голову благословение Небес.

— Он поправится… что-то мне об этом говорит. О мой Барни… дорогой… ты поправишься… поправишься.

— Пока есть жизнь… знаете ли… дорогая мэм. — Тул старался проявить максимум такта. — Но вот… знаете… голова пострадала очень серьезно; а мозг, сами знаете… центральный орган… весьма… весьма… Но, как я уже сказал, пока есть жизнь, есть и надежда.

— Он сильный… с болезнями справляется шутя; у него столько мужества.