На этот раз мотор завелся с третьей попытки. Штефан аккуратно включил первую передачу, проехал два или три метра и наконец догадался включить фары. Маячившая перед машиной тень, казалось бы, из совершенно иного, потустороннего мира трансформировалась в фигуру стройной темноволосой девушки, стоявшей абсолютно неподвижно и смотревшей не мигая прямо на фары. Это была Соня.

Ребекка испуганно вздрогнула. Штефан выжал сцепление и нажал педаль газа. Двигатель пронзительно взвыл, но Соня даже не пошевелилась. Штефан не мог толком разглядеть ее лица, несмотря на яркий свет фар, однако то, что было написано в ее глазах, он понял настолько отчетливо, как будто она прокричала ему эти слова прямо в ухо.

Но у него уже не было другого выхода. Он еще добавил газу, отпустил сцепление и в ожидании столкновения изо всей силы вцепился в руль. «Фольксваген» так быстро рванулся вперед, что это оценили бы и гонщики «Формулы-1». Проскальзывая шинами по асфальту и сильно раскачиваясь, автомобиль мчался прямо на темноволосую девушку. Штефану показалось, что лицо Сони на мгновение заслонило все лобовое стекло, и невольно мелькнула мысль, что он, по-видимому, уже ударил ее капотом.

Может, и ударил. Штефан не был в этом уверен. Автомобиль бешено раскачивался, пытаясь еще больше разогнаться и отвечая дикими толчками на столь грубое к себе отношение. Штефан не мог точно сказать, была ли сильная встряска, которая передалась на руль, результатом столкновения с Соней или этому была какая-то другая причина. Впрочем, ему сейчас даже хотелось раздавить Соню.

Правда, он знал, что это ему не поможет.

Автомобиль мчался все быстрее. Мотор ревел с такой силой, что казалось, он вот-вот развалится на части. Штефан, не отпуская педаль газа, переключился на более высокую передачу и тут же повалился от рывка машины на руль. Выпрямившись, он наконец-то решился посмотреть в зеркало заднего вида.

Нет, он не раздавил Соню. Она снова маячила как тень на том же месте и в той же позе, но теперь она развернулась и смотрела им вслед.

Можно было подумать, что автомобиль просто проехал сквозь нее, словно она была призраком.

Руки Штефана перестали дрожать лишь после того, как они отъехали от больницы кварталов на пять или шесть. Штефан вырулил на одну из центральных улиц и так надавил на педаль газа, что машина понеслась в направлении «Рихтунг сити» со скоростью добрых ста километров в час. Даже у видавших виды франкфуртских водителей это вызвало бурю негодования, выразившегося в возмущенном бибикании и заставившего Штефана все же образумиться. Возмущенные сигналы, гневные жесты водителей и выкрикиваемые оскорбления сами по себе не произвели на него ни малейшего впечатления; однако он вдруг понял, что может своими руками довершить то, ради чего сюда явились люди Баркова. Автомобильная авария, особенно если ехать в такой древней машине, могла оказаться такой же смертоносной, как выпущенная в голову пистолетная пуля.