— Надо сразу на Буэнос-Айрес идти! — предлагал один.

— Нам главное — сахарные заводы от голландцев оборонять, — возражал второй. — Оттуда — главные деньги!

Слепо исполнявшие приказы Короны, а потому никогда не вооружавшие индейцев святые отцы лишь теперь осознавали, какой объем реальной власти они упускали.

— Наши индейцы войдут в Буэнос-Айрес, как крестоносцы в Святую землю, — уверяли они.

— У нас уже появились кандидаты в святые мученики — братья-индейцы Хуан и Мануэль, — рассказывали на перерывах монахи о попавших в руки то ли мамелюков, то ли комунерос воинах.

И все они, на деле доказавшие, что могут не только отстоять интересы Церкви, но и пойти дальше, были исполнены предчувствия большого и прекрасного будущего.

А потом прибыл старичок-ревизор из Ватикана — тихо, несуетно, в неприметном одеянии самого обычного францисканца.

— Да-да, Томазо Хирон… — сверился он со списком, — с вас и начнем.

«Ну, вот и все, — понял Томазо и покорно двинулся в мгновенно освобожденный для посланника Папы кабинет. — Сейчас все точки над „i“ и будут расставлены…»

— Это вы ведь у нас отвечаете за агентуру в Парагвае? — сразу приступил к допросу ревизор.

— Нет, — покачал головой Томазо. — Это не так.

— Но Генерал утверждает, что все агентурные промахи, из-за которых мы не знаем истинного положения вещей, — ваша вина.

Томазо поперхнулся и закашлялся. Брат Хорхе откровенно не тянул на занятое им генеральское кресло, если сдавал своих — тягчайший грех даже для рядового члена Ордена.

— И, кстати, кассу вы уже сняли? — внезапно поменял тему ревизор.

Томазо насторожился. Папского ревизора парагвайская касса Ордена не касалась — ни в малейшей степени. Такие попытки следовало пресекать в корне.

— А зачем вам это знать? — нагло глядя посланнику в глаза, поинтересовался он. — С каких это пор Орден должен отчитываться кому-либо, кроме своего Генерала и лично Папы?

— С тех пор, как Орден стал нарушать законы, — не отводя глаз, парировал ревизор. — Вы хоть понимаете, какой шум по Европе из-за этого дурацкого похода поднялся?

Томазо понимал. Как понимал он и то, что попавшему в плен Папе приходится считаться с каждым обвинением. Но он не собирался отдавать на растерзание всякой сволочи индейскую армию — главное, пожалуй, достижение Ордена за последние двадцать лет.

— Благодаря этому походу мы разгромили остатки комунерос, — внятно объяснил он, — и теперь можем сделать католическим весь материк.

— Вы уже ничего не сможете сделать, — покачал головой ревизор. — Царь Московский разгромил короля Шведского.