Он был обнажен по пояс. Ноа лежала на коже спокойно, переливаясь во вспышках цветного, смотрела ему в глаза.

— Вот так номер. Как это я. Успел. Раздеться.

Язык не слушался.

— Ты танцевал, Мастер, — ответила змея, не отводя продолговатых глаз, говоря прямо в мозг его, — ты их всех станцевал сейчас. Еще ступень…

58. БЕСЫ В ЛЮДЯХ

58. БЕСЫ В ЛЮДЯХ

Садясь, положил камеру на угол скатерти, оттянул от нее непослушные, как отсиженные руки и смотрел, как лежит. Уже никакая не девчонка и никакая не грудь, а маленький инопланетный ящичек, вместивший в себя темный зал с демонскими плясками. Отвел глаза, но внутри продолжал держать ящичек мыслью, как бомбу, что в любую секунду взорвется. В мешанине света пошевеливалась Ноа, этого никто не видел, и Витька успокаивался, чувствуя ее скольжение по горячей коже. Издалека, наливаясь громкостью и обретая смысл, приплыл голос Яши:

— Эти вот, что с краю, большие в нашем мире человечки, нужные. Олег Саныч самый главный начальник всего края по… ну, не скажу тебе, по каким делам, не обижайся. Если что, сам после узнаешь. А с ним, вот тот, пошире мозолем, это Дмитрий Петрович, его босс из самой Москвы, сечешь?

— Секу. А третий с ними?

Яша хохотнул, положил сцепленные руки на белую скатерь и стал крутить пальцами:

— Третий — прост. Шоферит он у Олежки. Но и не прост, ага. В таких делах, как сегодня вот, он у них как раз главный. А знаешь, почему?

— Нет.

— А хочешь, скажу?

— Не хочу.

Черная камера лежала на углу — третьим, принимала участие в разговоре, слушала. Витьке захотелось, чтоб не слышала ничего, и так слишком много знает.

— А что ж так? — Яша удивился весело, потер ладони, — я думал, тебе до всего дело есть!

Витька сидел неподвижно. По лбу его щекотно скатывались капли пота, ползли по вискам.

— Устал я. Надо посидеть.

— Посиди, посиди. Твоя главная работа будет. Сколько там у нас? Восемь только? Хочешь, и полежи пойди? В номер пойди.

— Я посижу.