— Ничего у вас не выйдет, ребята! Все мои файлы — под грифом «Совершенно секретно». Сам не расколюсь — фиг дознаетесь.

Алексей посмотрел на Федю.

— Не расколется?

— Черт его знает. Поживем, увидим.

Ал глядел на своих подопечных и удивлялся их несхожести. Хоть и в одном ранге, но ведомства разные. Берег был высок, черноволос, курчав, с утонченными чертами лица. Ну, чисто дворянин. Будников же был коренаст, конопат и почти рыж, с физиономией жителя Среднерусской возвышенности. Но и в одном, и в другом чувствовались уверенность, мужская сила, решимость идти до конца. Отличные парни…

— Хорэ, следователи! Продолжим наши тихие беседы. Показывай, Алексей, техническую документацию из БТИ.

Алексей вынул из-под карты новые бумаги, аккуратно расстелил их на столе.

— Вот здесь, — начал он, — план здания, когда он был еще Домом народного творчества. Зрительный зал на триста мест, теперь это ресторан, кабинеты, холл для выставок и подсобные помещения. Гримерки, костюмерные, запасники и склады. Но обратите внимание, никаких подвалов вы на чертежах не увидите.

— А куда они делись? Не рыли же заново?

— Мы еще к этому вернемся.

— Хорошо. А во дворе? Гараж там, мастерские…

— Ничего этого нет. Машины у них были, но они стояли в гараже Департамента культуры. Сам двор почти глухой. Через арку сельхозуправления можно попасть на площадь, то есть, не огибать угол по Первомайской, а проходными дворами выйти сразу на Челюскинцев.

— И к этому разваленному общежитию тоже можно выйти?

Алексей углубился в свои чертежи, подумал и сказал:

— Наверное. Вот какая-то дорожка. Она должна вести к жилому дому, стоящему в глубине и выходящему торцом на Челюскинцев. Может жильцы той дорожкой и пользуются.

Будников, не отрывая глаз от планов, произнес:

— Проверить бы, не пропадали ли в том доме люди.

— Хорошая мысль. Займись, Федор. Дальше, Алексей…

— А дальше все понятно. Вот стрип-бар, здесь кухни, кабинеты, буфеты…

— Ты прав, тут голову ломать нечего. Теперь, Алексей, растолкуй нам про подвал. Откуда он взялся?