— Да. Не на одной же колбасе сидеть?
— Спасибо…
И мужчины продолжили, как красноармейцы саблями, блистать ложками.
— В такую погодку хорошо дома сидеть, — продолжил тему Федор. — Собаку не выгонишь, не то что волка…
— Вот волка, Федя, я как раз и выгоню.
— Ну что вы, Алексей Юрьевич?! Я ничего такого не имел в виду.»
— Может, его тоже покормить? — спросил Алексей.
— Он хищник, Леша, и колбасу жрать не будет. Не тот рацион.
— А что же вы ему даете?
Интересно, Ал к ним уже давно на «ты», а они ему через слово — чуть ли не «ваше сиятельство». Долго ли он сумеет продержаться?
— Ничего я ему не даю. Когда маленький был, из бутылочки кормил, потом всякие мясные пюре… Так ведь это сто лет назад. А сейчас он на полном самообеспечении. По дороге сюда отпускал его пару раз в лес, давеча он куда-то гонял… Думаю, сыт.
— И что, всегда возвращается?
— Всегда! Он ведь не обычный волк, он вроде меня… — но тут Ал осекся. Глядя в распахнутые очи капитанов, сказал: — Еще не вечер, господа офицеры. Рановато для ужастиков.
Они разочарованно переглянулись и принялись доедать борщ.
— Значит так, — сказал Ал, — поскольку Федор Зинаидович пригрелся и на улицу ему страшно выходить, то вы оба ночуете здесь.
— То есть?! — не поняли они.
— Мне необходимо кое с кем встретиться. Вы же остаетесь на казарменном положении. Если, конечно, вас устраивает эта казарма. Думаю часа за три-четыре обернуться. Малыша я беру с собой…
* * *
Погодка впрямь не задалась. Словно сам дьявол вышел на прогулку. Даже в глазах Малыша сквозило недоумение, мол, чего это тебе, Ал, в доме не сидится, в прекрасном уютном доме? В такую пору он и в своем родном Лесу забился бы поглубже в нору.
Свет фар путался в пелене снега. Ветер свистел, как шайка разбойников. На дороге никого — ни автобусов, ни машин… Но это длилось недолго, пока не въехали в город. Здесь, между домами, буйство поутихло, хоть и вьюжило по-прежнему. Но под огнями фонарей, светом окон и от редких силуэтов сгрбленных прохожих веяло цивилизацией, и щемящее чувство одиночества оставалось позади.