Под Ваджамегой она аккуратно, под линейку, провела красной пастой несколько линий, которые складывались в знакомый символ.

Перри взглянул на то, что вырезал у себя на правой руке. Порезы еще кровоточили. Так аккуратно, как у Толстухи, не получилось, но, может, дело в том, что у него вместо ручки и линейки был кухонный нож? Что этот символ значит для Треугольников? Впрочем, теперь уже не имеет значения.

— Тебе велели ехать в Ваджамегу, да? — спросил Перри. Женщина кивнула. — А машина у тебя есть? — Она снова кивнула, и его губы растянулись в улыбке. Проще простого: осталось только дождаться, пока копы уберутся, и они с Толстухой поедут в Ваджамегу. Перри не знал, что ждет его там, но это ничего не меняло.

Он приканчивал второй сэндвич, расправившись прежде с лазаньей, шоколадным пирогом и парой пирожных. Он давно насытился, а Треугольники все требовали и требовали пищи. И он продолжал есть.

Перри чувствовал себя удивительно хорошо. Он не знал, чья это радость — его собственная или Треугольников, но пища доставляла почти оргастическое наслаждение. Грань между тем, что чувствовали они и что ощущал он, начала потихоньку стираться; теперь Перри и самому хотелось добраться до Ваджамеги.

Осторожнее с этим, старина. Не попадись в их поганую ловушку. Держись за свои собственные мысли, или ты покойник.

Перри решил прикончить еще один Треугольник, как только доест сэндвич. Это внесет ясность в их отношения. Ничто так не помогает отстоять свои границы, как небольшой акт самоистязания.

Полицейские перед его домом сновали, словно деловитые муравьи. Перри наслаждался всеми прелестями своего положения. Действо внизу разворачивалось как немая сцена из «Копов».

Полицейские приходили и к Толстухе. Она разыграла спектакль, достойный высочайших похвал. Нет, она ничего не слышала. Нет, она не видела крупного мужчину у дома. Она боялась Перри, но из-за Треугольников она еще больше боялась копов, а потому и выбрала меньшее из двух зол.

Перри стоял у окна, в тени. Интересно, а копы знают, что он наблюдает за ними? Если догадаются, где он, то скоро придут сюда.

Если только они уже не следят за ним.

Перри прищурился, скользнул взглядом по квартире. Может, тут где-нибудь спрятана камера? Жучки? И полицейские его слышат? Перри ни на секунду не сомневался, что они следили за его квартирой, так почему и у Толстухи не установить систему наблюдения? Если так, то его спасение — прыжок из огня да в полымя.