Шарлотта кивнула, нервно кусая губы.
— Расслабьтесь и постарайтесь не шевелиться, — сказала она, стаскивая с руки манжету тонометра.
— Хорошо, доктор Барнс, — ответила девушка угасающим голосом.
— Называйте меня Шарлотта. По-моему, мы уже перешли на тот уровень знакомства, когда можем обращаться друг к другу по имени. — Сунув ей под руку кнопку экстренного вызова, она добавила: — Если вам что-то понадобится, жмите на эту штуковину. Я буду прямо за дверью.
Шарлотта взяла лоток с кровати и стала выпроваживать обоих мужчин из палаты. Обернувшись, Майкл еще раз напоследок взглянул на Элеонор. Та неподвижно лежала с белым компрессом на лбу, а ее длинные каштановые волосы касались края броши из слоновой кости.
— Пойдем, пойдем, — тихо сказала Шарлотта. — Я уверена, с ней все будет нормально.
Но Майкл уловил в ее голосе некоторый налет неуверенности.
— Может быть, мне побыть возле нее? — предложил он.
— Тебе к отлету готовиться надо. Вот и займись сборами.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
Собраться для Майкла не составило больших сложностей. Вся его личная одежда прямиком перекочевала из платяного шкафа в дорожную сумку, куда он ее упаковал как можно компактнее. Только с фотографическим оборудованием пришлось повозиться. Майкл на печальном опыте успел убедиться, что если каждый объектив, фильтр и ремешок не будет находиться на положенном месте, то когда представится возможность сделать отличный кадр, их может не оказаться под рукой. В отличие от неспешного и кропотливого писательского труда удачи фотографа чаще всего становятся результатом счастливого случая.
На поверхности он оставил только штатив да старый неразлучный «Canon S80». Майкл не хотел покидать базу, не сделав на прощание несколько снимков Олли за поеданием лакомства, которое он собирался прихватить для него с праздничного стола в буфете. Да и погода, что необычно, была прекрасной — солнечной и безветренной. Майкл понимал, что это лишь затишье перед бурей, грозящей накрыть лагерь завтра днем.
Перебирая вещи на туалетном столике, Майкл взял ожерелье Данцига из моржовых клыков и надел себе на шею. Он решил снять амулет, лишь когда будет лично передавать его вдове Эрика.
В Майами.
Где, при очень удачном стечении обстоятельств, он окажется через пару дней.
Майкл поймал себя на мысли, что уже некоторое время стоит неподвижно перед кроватью, как каменное изваяние. Размышлял журналист над тем, что работы у них непочатый край. Сначала предстояло сделать Синклеру укол сыворотки, а потом убедить обоих в том, что единственный способ покинуть Антарктику — в мешках для трупов на борту самолета, летающей машины! Переправиться на расстояние в тысячи миль всего за несколько часов! И куда переправиться. В страну, о которой они знают лишь понаслышке, в эпоху, о которой они не знают ничего. Хитроумный план был сопряжен с таким количеством вещей, неподвластных разуму Элеонор и Синклера, что Майкл терялся, как подступиться к вопросу. Но многое во всей этой истории представлялось туманным и ему самому, например, действительно ли он рассчитывает стать своего рода их проводником в новом мире? Голова гудела от вопросов настолько, что казалось, еще немного — и наступит паралич мозга.