Я отчётливо услышала, как секретарша Николая щёлкнула от злости зубами. В принципе, имей я виды на Лавровского, вся эта ситуация порадовала бы меня. Становилось абсолютно очевидно: не в меру ревнивая недалёкая девица, к тому же сильно пьющая, надоела режиссёру до чёртиков. Справиться с такой соперницей не представляло труда. Однако было не совсем понятно, нуждаюсь ли я в такой победе. Лавровский, при ближайшем рассмотрении, никоим образом не смог бы разбудить во мне настоящую страсть. Как сделал это Роберт Стронг всего за один вечер. Удивительное дело – вроде оба моих знакомых, назовём их так, – знамениты. Успешны. Состоятельны. Но только к одному из них я отношусь прохладно, а другой вскружил мне голову настолько, что теперь не знаю, как буду жить без него.

При воспоминании о Стронге в глазах потемнело, а в горле образовался огромный ком величиной с кулак. Решив избавиться от своих тяжких и противоречивых мыслей, я твёрдо заявила Лавровскому:

– Отдыхать с тобой не поеду. Сначала разберись со своими любовными предпочтениями. Понимаю, это непросто, но надо.

Лавровский уставился на меня, словно дикарь на ноутбук. Видимо, отказов слышать ему давно не приходилось. Немного поразмыслив над моими словами, он горячо воскликнул:

– Ты о ней, что ли?

Он кивнул головой в сторону Кристины, покрасневшей от злости. Если бы у девушки совсем отсутствовали хорошие манеры и понимание, что в общественных местах следует вести себя прилично, мы бы с ней уже катались по полу, сцепившись, словно две дикие кошки. Уверена, что она мечтает наброситься на меня, чтобы стереть с лица земли обнаглевшую соперницу. Пришлось бы защищаться. Я живо нарисовала в уме картину нашей возможной драки и невольно усмехнулась. Знала бы эта дурочка, что у меня сейчас на самом деле на душе творится!

– Если она тебя смущает, – продолжал гнуть свою линию «чуткий» Николай, – то я сегодня же отправлю её домой. Не вопрос. Хочешь?

Я отрицательно покачала головой:

– Нет. Не хочу. И знаешь, почему?

Режиссёр снова уставился на меня с нескрываемым удивлением.

– Потому что Кристина тебя любит. Не делай ей больно. И ещё. Я здесь – по работе. Ты принял меня на место своего помощника. Не забыл? Вот и не смешивай дело и всякую фигню. Понял?

Не дожидаясь, пока ошеломлённый Лавровский придёт в себя от моей неимоверно дерзкой тирады, я быстро поднялась из-за стола. Скомкала белоснежную салфетку, которая был разложена на моих коленях, бросила её на стул и направилась к выходу из ресторана.

– Мила! Мила! Подожди! – раскрасневшийся режиссёр бежал следом за мной. – Да подожди же ты!