У меня свело зубы от столь неуместной высокопарной фразы. Когда это я стала его музой? Мы ведь знакомы всего нечего.

– Да, я понимаю, – процедил англичанин, смерив меня презрительным взглядом.

Внутри всё похолодело. Несмотря на то что я была готова к любому, даже самому прохладному приёму со стороны Стронга, этот взгляд буквально уничтожил во мне всё живое. Зачем он так? Ну не захотела я обманывать его и потому рассказала, что принадлежу другому человеку. Ну, наверное, не стоило позволять этому Стронгу так много. Согласна. Тысячу раз согласна! Но ведь я не единственная девушка на свете. Неужели мой отказ способен вызвать в этом холодном английском сердце такую бурю эмоций?!

– Добрый вечер! – перед нами, буквально ниоткуда, вырос официант в белоснежном смокинге. – Что будете пить?

Лавровский, сверкнув улыбкой, поинтересовался у меня:

– Мила, ты хочешь шампанского?

Я отрицательно покачала головой и прямо посмотрела на Роберта. Может, презрение в его глазах – это всего лишь плод моей больной фантазии? Наверное, я приняла банальное отчуждение за нечто большее. Польстила себе, так сказать… Однако меня встретил всё тот же презрительный, даже осуждающий взгляд серых глаз. Я удивлённо подняла брови и отвернулась. Ну и пусть! Кто он мне, этот красавец?

– Я буду виски, – не дожидаясь вопроса, сообщила Кристина.

– А вы, Роберт? – Лавровский не удостоил секретаршу и кивком головы, сразу обратившись к англичанину.

– Вообще-то редко выпиваю. Но сейчас, пожалуй, сделаю это.

Взгляды обоих мужчин остановился на мне. Я внутренне сжалась, мечтая провалиться сквозь землю. Что, мать его, происходит? Это что, игра какая-то? Сон? И зачем я только приехала в этот Лондон?! Карьеристка, блин!

– Вы в России пьёте водку, – утвердительно произнёс Стронг, – хочу её!

Последняя фраза едва ли адресовалась популярному у нас на родине напитку. По крайней мере, Роберт смотрел именно на меня, говоря «хочу её». Интересно, а Кристина и Николай заметили это?

Я медленно выдохнула и постаралась расслабиться. Затем обвела глазами своих спутников. Лавровский сиял, словно начищенный самовар, заказывая официанту еду и напитки. Казалось, он не видел ничего, будучи озабоченным лишь своими чувствами. Кристина снова пыталась привязаться к Стронгу с какой-то историей, отчего у меня буквально зачесались руки. Захотелось дотянуться до девицы, и дать ей крепкую затрещину, чтобы она наконец заткнулась. Роберт сидел с непроницаемым лицом и делал вид, что слушает. Он то и дело запускал руку себе в шевелюру, словно пытался таким образом стряхнуть с себя дурные мысли.