«Ты должна покориться», – повторял страшный голос где-то внутри меня, изгоняя все мысли из головы и вселяя неподдельный ужас.

– Нет! – выкрикнула я в пустоту. Мне очень хотелось сохранить способность здраво рассуждать, что бы там ни случилось.

«Ты должна покориться».

Я отрицательно покачала головой и попыталась встать с дивана, аккуратно повесив на спинку сложенный пиджак Роберта. Возможно, это единственное напоминание о Стронге, которое у меня сохранится. Если, конечно, он не пришлёт за ним водителя.

Голова закружилась, словно меня оглушили чем-то тяжёлым. Захотелось присесть обратно, но я поняла, что на меня сейчас усиленно воздействуют, пытаясь навязать свою волю. Я поморщилась и выстояла. В мозгу тяжело ухнул ещё один разряд, в два раза сильнее предыдущего. Колени подкосились, но я заставила себя остаться на месте. Затем прислушалась к своим ощущениям – вроде всё спокойно. Сделав пару шагов по направлению к ванной комнате, я ощутила, что вот-вот рухну на пол. Неожиданно меня словно подхватила невидимая рука и с силой приложила о дверной косяк. На этот раз боль была абсолютно реальной. По крайней мере, происхождение этой самой боли было очевидным. Я быстро подошла к зеркалу в ванной и стала безо всякого удивления рассматривать здоровенный кровоподтёк на лбу. Через секунду матовый светильник на потолке стал часто моргать и искрить. Свет то гас, то вновь зажигался. Из крана вдруг сама собой хлынула вода, переливаясь через край раковины. Стеклянный стакан, стоявший на мраморной столешнице, с грохотом опрокинулся, и разбился вдребезги, соприкоснувшись с полом, выложенным красноватым камнем. Меня снова что-то толкнуло, и я полетела вниз, выставив вперёд правую руку. Повалившись на бок, я угодила этой самой рукой на острые осколки стакана. Мелкие стекляшки яростно впились в кожу сразу в нескольких местах, из груди вырвался почти звериный вой. Так вот, значит, какая участь меня поджидает?

С трудом усевшись на корточки, я стала торопливо выдёргивать осколки из растерзанной руки. Кровь тонкими струйками сочилась из ран. В некоторых из них оставались мелкие стекляшки, и я не понимала, как извлечь их оттуда. Обессиленная, я поднялась, ожидая новых «сюрпризов». Похоже, небольшое затишье.

Я, не шелохнувшись, смотрела в зеркало на своё отражение. Не зная того, что здесь происходило совсем недавно, можно было бы предположить, что я лазила по горам, обдираясь об острые колючки и шершавые скальные породы. Вся рука от плеча до кисти была залита кровью, на лбу красовалась обширная ссадина. Надтреснутая губа распухла и теперь саднила. Я невесело усмехнулась: выгляжу так, словно меня избил не в меру ревнивый любовник. Только всё совсем не так. Любовника у меня нет. Я отказала Роберту, и любить меня теперь некому.