– А если они решили взбунтоваться, захватить власть и установить свои порядки? Может, теперь им наплевать на ваши законы? – с вызовом спросила я, не отводя от Роберта глаз.

– Будешь настаивать, что ты – всего лишь обыкновенная девушка из России?

– Да, – я пожала плечами. Насчёт России – абсолютно верно!

– Но это же – неправда! – Лицо Роберта стало почти злым.

Я хотела возразить своему собеседнику, но вдруг издала протяжный стон, сама от себя не ожидая этого. Боль в покалеченной руке сделалась невыносимой. Каждый из осколков, стремился погрузиться как можно глубже под кожу, безжалостно разрывая мягкие ткани, буквально ввинчиваясь в плоть. Возникало ощущение, что огромный десятипалый хищник с силой вонзил свои острые когти в мою руку.

– Мила, пойдём, я помогу тебе, – голос Стронга сразу смягчился, – прости, что совсем позабыл про твои ссадины. Слишком увлёкся, вытягивая из тебя правду. Просто мне очень легко определить, к каким последствиям может привести та или иная рана. У тебя нет ни одной, которую можно было бы назвать опасной. Со временем они все затянутся без следа.

– Но как тебе удаётся знать это наверняка?

– Просто чувствую, вот и всё. Я могу облегчать страдания, лечить пулевые и ножевые ранения, глубокие раны, но редко это делаю.

– Почему? – морщась от боли, поинтересовалась я. – В нашем мире страданий твои способности оценили бы очень высоко.

Странно, но я сразу поверила в то, что он говорил. Почему он не может быть талантливым ещё в какой-то сфере, кроме кинематографа?

– Мне нельзя влиять на жизнь людей. Это запрещено, – будничным тоном пояснил Роб, закидывая мою руку себе на плечо. Он легко, словно пушинку, оторвал меня от пола и отнёс на кровать.

– Значит, – я помедлила, собираясь с мыслями, – мне ты тоже не поможешь. Придётся долго залечивать все эти раны совершенно обычным способом.

– Тебе помогу, – хрипло пробормотал англичанин, – только надо раздеться, Мила. Посмотри, во что превратилось твоё платье.

Моя одежда и впрямь выглядела не самым лучшим образом. На боку проступали тёмные пятна крови. Я даже усмехнулась про себя: «алое на алом». Кое-где платье было порвано. Да, сегодня был не самый лучший для него день. Скорее всего, с этим роскошным подарком отца мне придётся навсегда распрощаться.

Я села на кровати и стала послушно раздеваться, не обращая внимания на то, что Роб внимательно следил за каждым моим движением. Боль начисто лишила меня всякого стеснения. Я не могла думать ни о чём другом, кроме руки. Она невыносимо саднила, отекая прямо на глазах, и единственной мыслью было: «Только бы не заражение крови!»