– Позвольте, молодой человек, я предскажу вам судьбу! – таинственным полушепотом, с придыханием, обратился он к Оуэну, делая первый шаг к знакомству. Это всегда срабатывало. Кто бы отказался заглянуть в свое будущее?

– Предсказать судьбу… Мне? – слегка опешил Оуэн от такой беспардонной фамильярности. – Да ты, наверное, шутишь, клоун? – он со злостью уставился на старика в одеждах Мерлина, осмелившегося потревожить его. «Что может знать о моей судьбе этот убогий сатир!» – подумал он с презрением, но тут узнал ловеласа, когда-то щедро предложившего юному Генриху свое сердце.

– Уж не бабка ли наворожила? Надеюсь, это развлечет меня хоть немного, – саркастично заметил он, переставая злиться. Подхватил «мерлина» под руку и, копируя его манеру говорить, таинственно прошептал:

– А может, мне предсказать твою… судьбу? – и посмотрел на Виллигута взглядом собравшейся пообедать змеи. – Интересно, как скоро твой покровитель, – он кивнул в сторону рейхсляйтера, окруженного плотным кольцом почитателей и лизоблюдов, прикажет посадить задницу одного проходимца на кол, раскрыв его маленький обман?

Его вопрос отразился в глазах Виллигута неподдельным ужасом. Утратив мимику, лицо растеклось квашней, нижняя губа неприятно отвисла. Оуэн увлек старика за собой к небольшому диванчику на изогнутых резных ножках.

– Присядьте, голубчик, присядьте, а то ваш внезапный обморок испортит настроение нашему дорогому юбиляру!

Он усадил Виллигута на диван, прижал пальцы к его изрезанному глубокими морщинами лбу. Тот дернулся и безвольно обмяк. «Жалкий червь… Я сделал тебе поистине царский подарок… Теперь ты увидишь судьбу любого, к кому прикоснется твоя рука…» – Оуэн смотрел на него с любопытством злого ребенка. Пришедший в себя Виллигут, лучась восторгом идиота, схватил его за руку, собираясь слюняво облобызать перстень на пальце своего господина.

– Только попробуй! – предупредил Оуэн, отнимая у него свою руку. Прогоняя прочь, сказал: – Идите же, Маэстро! Идите! Вам пора начинать вашу мистерию! Гости заждались…

А гости и впрямь уже поглядывали в их сторону, недоумевая, о чем так долго Великий Маг беседует с молодым человеком.

Стоящие на каминной полке часы пробили без четверти десять. Герхард встрепенулся. Пора было уезжать. Он не стал дожидаться, пока ему холодно напомнят об этом. Тем более что последние несколько минут Генрих смотрел в огонь, о чем-то глубоко задумавшись. Одернув китель, он быстрым движением пригладил волосы и направился к дверям.

– Останься… – услышал Герхард и медленно обернулся, еще не веря своему счастью. Его божество смотрело на него с желанием во взгляде. Он смущенно зарумянился. Таким откровенным был этот взгляд.

– А как же он? – спохватился Герхард, вспомнив про мальчишку.

Оуэн тоже посмотрел на брата. Марк спал в кресле и чему-то улыбался во сне, подложив под щеку связанные руки. «Наверное, видит, как сбежал от меня…» – подумал Оуэн с улыбкой.

– Оли уложит пьяного поросенка в кровать, – он небрежно махнул рукой. Обнял Герхарда за талию. – Идем, я голоден!