Непонятно как, но жертва всегда безошибочно вычисляла, кто из рыцарей самый главный, вот и парнишка не сводит с него глаз. В карих, испуганно-расширенных, в них столько мольбы, что смягчилось бы самое жестокое сердце. Оуэна вдруг заинтересовало, чем именно не угодил кому-то из рыцарей мальчишка. Не проявил должного почтения? Или плохо почистил обувь и нахально попросил на чай? Но тут некстати он вспомнил Марка, паренек чем-то напоминал брата, и ободряюще улыбнулся ему. «Потерпи немного, дружок… Скоро смерть обнимет тебя, нежно баюкая в своих объятиях, и ты заснешь под ее колыбельную…»

Паренек вздрогнул, щекой коснувшись холодного камня, в начинающих сонно мутнеть глазах, не отпускавших его взгляд, появилось понимание. И благодарность. Оуэн слегка нахмурился, что это он сегодня какой-то прочувствованный, словно без кожи. Словно бы с него самого уже содрали кожу.

Глянул на трехметровое распятие у стены. Без привычной, изображающей страдания, деревянной фигуры. Пройдет совсем немного времени, и здесь распнут одну из жертв. Прибитая к кресту ржавыми гвоздями, она будет корчиться в муках, следуя своим путем на Голгофу.

Используя библию в качестве руководства к действию, рыцари методично придерживались написанного текста. Но, к его огромному удивлению, ни одна из жертв пока не выдерживала до конца всех страстей Христовых. Многие умирали уже под плетьми. У него сложилось впечатление, что два тысячелетия назад или люди были крепче или Христос все же не был человеком.

По губам Оуэна скользнула саркастичная полуулыбка. Ночь Рождества. Он не случайно выбрал для ритуала это время. Его безумно раздражала слезливая басня про ясли, волхвов с их подарками, звезды и рождение младенцев. С упрямством испорченного, злого ребенка, который все шалит и шалит, он ждал, когда же явится сердитый бородатый дядя и накажет его. Ну, или хотя бы погрозит пальцем.

«Ну же, вот я, весь как на ладони! Попробуй, останови меня, если ты существуешь!» Демон, он хотел увидеть людского Бога, наверное, не меньше чем люди – живого дьявола. Но ни шелеста крыльев, ни архангелов с трубами, ни гласа Господнего. Ничего. Ни малейшего дуновения и на этот раз. Оуэн усмехнулся: «Какое разочарование!»

Ши протянул хозяину наполненный свежей кровью бокал. Тот огляделся вокруг. Приветствуя друг друга, рыцари пили кровь. С важным видом произнося тарабарщину, которой он научил их (баловства ради, взяв слова из арабских сказок), они думали, что пьют за свое бессмертие. Увы, даже всемогущему Демону не под силу остановить быстротекущее время.