Арсений схватился руками за коряжину и подтянул себя к ней вплотную. Выглянул. Слева шла рукопашная. Из расчета три к одному. Капец ребятам. Пока их мочат, под шумок можно рискнуть.

Ноги проваливались по колено, но подошвы ступали по твердому.

– Так без сапог останемся. – Голос слева хрипло ругался, часто переходя на надсадный кашель.

«Надо от него оторваться. С таким кашлем только в засаде сидеть», – почти весело решил Арсений и прибавил ходу.

Переползая через обломки древесных стволов и трупы. Иногда попадались раненые. Редко.

Сапоги он не потерял, но выдохся окончательно. Зато теперь под ним была нормальная земля.

– Курить есть?

– Блин, ты снова пустой? Стрелок хренов. А где тот, который кашлял?

– Фигак – и пополам. Словно разрезало.

Голоса рассмеялись, как после хорошей шутки.

«Если удачно пойдет – можно ползком потихоньку до опушки добраться, – подумал Арсений. – А там наши. Если еще остались эти „наши“. Хрен тут поймешь».

Перевалился на бок. Увидел чужих. Они шли прямо на него. Трое. Попробовал прикинулся трупом. Обмяк. Но шансов было ноль, и он прекрасно об этом знал. Зато успел выиграть несколько секунд. Вскочил на колени перед самым выстрелом и нажал на спусковой крючок. Расколошматило их капитально. В хлам. В ветошь. В общем грохоте не было слышно ни его, ни их криков.

– Кровищи-то сколько на тебе. Неаккуратно ты, брат.

Бежали до хрипа в легких. Хотя за ними никто не гнался.

У бугорка с кустами брусники Арсений свалился без сил. И просто лежал, глядя на красные спелые ягоды. Сорвал горсть. Пожевал. Почти не чувствуя вкуса. Когда потянулся за следующими, услышал звук, от которого похолодело внутри. Зверская боль ударила по ногам. Его подбросило высоко. Метра на три. Тело повисло на кривом сосновом суку.

«У меня нет рук», – вяло подумал Арсений, рассматривая ошметки рукавов.

Слишком короткие. До локтя, не больше.

Сапоги валялись на земле. Кровь стекала прямо на них густой горячей струей.

«Это все. Конец».

Внизу, чуть левее, корчился тот, кто недавно ругал его за неаккуратность. Прикрывая руками развороченный череп. Ноги дергались, будто он ехал на велосипеде. Арсений снова машинально посмотрел на свои рукава. Тело ослабло и начало сползать. Дурное ощущение – падаешь, а ухватиться нечем.