Арсения вырвало прямо на сапоги.

Сознание начало мерцать. Как лампочка перед перегоранием. Он провалился в темноту. Без намека на свет и надежду.

– Сынок. Пора вставать? – робким голосом спросила милая женщина.

Арсений настороженно разглядывал ее гладкое, красивое лицо. Незнакомое. Доброе. Однозначно китайское.

«Я сын китаянки. Значит, я тоже китаец. Офигеть!» – подумал Арсений и тут же обрадовался тишине.

Тишина казалась странной.

– Сынок. – На него никто и никогда так не смотрел – ласково, почти исступленно.

Настроение сменилось. Стало тревожно. Ее тонкие пальцы дотронулись до лица Арсения, и он вздрогнул. Она мучительно за него переживала. Смотрела так, словно он только что прилетел из космоса. С незнакомой планеты. На которой его должны были убить.

Добрая женщина, считающая его своим драгоценным сыном.

– Я уже проснулся, – хрипло сообщил Арсений и добавил: – Мама.

Он не заплакал. Хотя было трудно удержаться от слез. Ему так хотелось, чтобы она погладила его по голове. Так и произошло. Тишина. Тепло ее руки. Тихое дыхание. Аромат фиалок.

– Не повысили? – В светлую, почти белую комнату быстро вошел сухопарый седой мужчина. Ярко выраженной славянской наружности.

Подумав, Арсений пожал плечами.

– Здорово досталось? – скрывая любопытство и сочувствие, продолжил допрашивать седой.

Арсений вдруг покрылся липким потом. Белое – больница. Рук нет. Долгий наркоз, провал в памяти. Врачи спасли ему жизнь, но рук-то нет!

Он застонал. И сразу пришло новое ощущение – он цел и невредим.

– Этих много положил?

Арсений пошевелил руками, посмотрел на них. Он буквально на них любовался. Какие они правильные, можно сказать идеальные. Он усмехнулся – был мертвым без рук. Теперь живой и с руками. Повезло.

– Отстань от него, отец!

Арсений вдруг ощутил поганый вкус во рту. Словно его действительно только что рвало. Ванную нашел сразу, квартира оказалась обычной. Никакой фантастики. Коридор, ведущий на кухню, с двумя дверьми – туалет и ванная комната. Не зная какая его, выбрал синюю зубную щетку, вымыл с мылом. Почистил зубы пастой незнакомой фирмы. Пахло мятой и серебром. Глянул в зеркало. Лицо было его – никаких сюрпризов. Не китаец. Точно такой, как и был. Даже прыщик над бровью еще не прошел. Волосы завязаны в хвост.