— Трусишь?

— Нет, хуже даже, наверное, — я вынимаю из «уголков» фотографию и снова начинаю ее разглядывать, — просто не хочу. Вот я знаю, что он у меня есть — и он мне нравится. Он, похоже, не трус и, наверное, не дурак. Я вижу, каким он был до моего рождения, — и мне нравится искать в его лице свои черты. Для меня он сейчас идеальный. А вдруг он растолстел? Или стал лысым? — Я перевожу взгляд на вампиршу, которая, скептически улыбаясь, слушает меня. — Или не захочет меня знать? Или хуже — будет достаточно вежлив, чтобы не выгнать и не отмахнуться, но недостаточно раскован, чтобы общаться? Ненавижу это неловкое молчание двух воспитанных людей!

Китти коротко смеется:

— Дура ты, Черна.

— Может быть, — я аккуратно завязываю тесемки, — но мне достаточно того, что он есть. Может быть, потом, когда все закончится, я и найду его. Но не сейчас.

Вампирша качает головой, всем своим видом изображая осуждение:

— А что будешь делать с Шефом?

— Избегать.

Китти выгибает бровь:

— Умно.

— Да знаю, — я вздыхаю, откидываясь на кафель стены, — просто сложно жить в одной квартире после такого. Наверное, вернусь в свою. Да и слухов будет меньше.

— Их уже предостаточно, — вампирша фыркает, — я запоминать не успеваю.

— Какой самый интересный?

— Что ты отбила его у какой-то Айджес приворотным зельем, — Китти не выдерживает и заходится своим легким вампирским смехом, — не думала, что в таком месте, как Институт, верят в приворотные зелья!

— Не могу поверить, что здесь кто-то допускает, что у Айджес можно отбить мужчину!

Я невольно вспоминаю все те моменты, когда встречала их с Шеферелем вместе, и сердце колет — мысль, что пришлось бы сейчас делить его с кем-то, невыносима. Исчезла куда-то Айджес — и хорошо.

Дверь скрипит, и мы с Китти оборачиваемся на звук.

Платиновые волосы, точеные черты лица, идеальная фигура, алая помада.

— Чирик, тебя зовет Шеф, — суккуб улыбается, — он в кабинете.