— А ну-ка, угомонись, — велел де Ришло.

— Но...

— Ловушка! Стой на месте, говорю!

— Пустите, черт побери! — вновь прозвучал голос. — Тут насмерть закоченеть можно!

Никто не пошевелился. Даже Итон внезапно почуял неладное.

— Ричард! Это Рекс! Ты слышишь меня? Рекс! Прекратите валять дурака, откройте дверь.

Де Ришло крепко держал Итона и Аарона за руки. Мари-Лу невольно сделала то же самое.

Низкий, раздраженный рык послышался из сада. Потом все смолкло.

— Слыхали? — тихо спросил герцог.

Три головы кивнули в темноте. Зубы Мари-Лу выбивали внятную дробь.

— А это еще что? — почти беззвучно осведомился Ричард.

В дальнем углу библиотеки мрак сгустился в угольно-черную массу. Она зашевелилась и медленно двинулась.

Мутное красное свечение возникло перед четырьмя друзьями, расширилось, разрослось, постепенно приняло очертания.

Не человеческие.

И не животные.

Чудовищный мешок слизи появился на полу. Ни морды, ни глаз у него не было, но злобу тварь источала невыразимую. Багровое свечение усилилось — и внезапно фигура утратила зыбкость, перестала выглядеть привидением.

У гадины оказалась белесая прыщавая, словно прокаженная, кожа. Волны сатанинской ненависти сотрясали бесхребетную, как осьминожье тело, тушу. Гнуснейшая вонь разложения хлестнула по ноздрям оцепеневших людей. Тварь извивалась, истекала смрадной жидкостью, которая лилась по полу тонкими ручейками — и внезапно разразилась лютым, угрожающим гоготом.

Мари-Лу прислонилась к Ричарду.

— Я сейчас упаду, — сказала она ровно и бесцветно.