Причём ошеломлённые мужики сначала приняли произошедшее за какую-то провокацию собственных супруг.
Когда личности задержанных были установлены и последние сомнения отпали, поступило сообщение из Пятиозерья. От майора.
Почти одновременно в Солнечноборское РУВД дозвонилась заведующая столовой ДОЛ «Варяг»…
…Огромный «невод», захлопнувшийся впустую, разворачивался на юг. Бойцы, громоздкие и на вид неуклюжие в разгрузках и бронежилетах, усаживались, теснясь, на сиденьях автобусов и кунгов; собаки обиженно взвизгивали, когда их закидывали в кузова «уралов» и «камазов» — сильный запах смазки, горючего и раскалённого металла двигателей острой бритвой резал чуткие собачьи носы; эфир гудел на коротких волнах от позывных, команд и докладов. На дорогах свёртывали посты, оттаскивали выложенные на проезжую часть бетонные сваи и убирали шипастые ленты-скорпионы.
Исполинская машина поиска и перехвата разворачивалась — и, как всегда в подобных случаях, много было упущений и ненужного дублирования, неразберихи и путаницы, в спешке отданных и вскоре отменённых команд. Машины с мигалками неслись по двум шоссе, пересекающим курортную зону; иностранцы, привыкшие без хлопот и препон катить по международной автостраде, с неприязненным удивлением глазели сквозь стёкла своих «мерседесов», «вольво» и евролайновских автобусов на деловитых людей с оружием и в униформе.
А где-то уже втискивалась в микроавтобус съёмочная бригада телевидения со всем оборудованием.
Хотя отдел по связям с общественностью ГУВД и соответствующая ему структура Минюста хранили гробовое молчание по поводу творящегося на Карельском перешейке, но шакалы камеры и микрофона имели информаторов в силовых структурах, не особенно даже конспирирующихся (да и зачем, если за слив в прессу секретной и служебной информации не сажали и не увольняли). В воздухе пахло порохом, в воздухе пахло кровью, а значит — пахло сенсацией.
…На песчаном берегу Каменки колонна разномастых машин вынужденно остановилась. Деревянный мост пылал. Опоры и продольные балки ещё держались, но доски настила прогорели, головешки падали в воду со змеиным шипением…
10 августа, 12:16, лесная дорога
10 августа, 12:16, лесная дорога
Закревский был счастлив.
И не хотел задуматься: что же произошло, и каким немыслимым чудом он перенёсся на девять лет назад, в окрестности города Вуковар.
Он знал лишь, что впереди враг, а сзади уходит к Быстрице колонна сербских беженцев, и людям в серой усташ-ской форме нельзя дать перевалить через эту лесистую гряду… Он был не один — слышал, как слева стучит короткими злыми очередями ручник улыбчивого Женьки Стороженко (накрытого в пулемётном гнезде снарядом гаубицы), как справа стреляет Петя, добрый и невезучий Петя Семага (заживо сгоревший на Днестре в бронекатере), как где-то рядом матерится между очередями Михасик (попавший в плен к мусульманам, и умерший