10 августа, 12:59, берег речки Каменки

— Попробуй что-нибудь другое, — сказал Тамерлан жёстко и уверенно. — Ты можешь, ты должна вспомнить…

Света невольно отступила вниз по берегу, она по-прежнему не находила слов.

Голос его вновь изменился, став чуть ли не просительным; Тамерлан сделал шаг назад, упёршись спиной в сплетение корней, напоминавшее застывшего в конвульсиях спрута. Теперь глаза их были на одном уровне.

"Ну что же, Господи, что же он от меня ждёт, чего же ему от меня надо, неужели он хочет уйти и освободиться, а я его как-то удерживаю здесь, сама того не желая… Ни молитва, ни крест не помогут, я не верю больше в молитвы и не помню ни одной, память тает, как лёд на песке пустыни, и незачем — это старше всех молитв и крестов… Но что, что, что ему от меня надо?"

— Ты должна вспомнить сама… Сауле… — казалось, Тамерлан слышал все её невысказанные вопросы и не мог ответить ни на один.

«Сауле? Почему он назвал меня Сауле, кто и где говорил мне целую вечность назад, что Сауле на одном из восточных языков значит просто Света, я схожу с ума, нет, я уже сошла с ума, я сплю сейчас в психушке в Саблино, скоро я проснусь, и рядом будет сидеть Ленка Астраханцева с пакетом апельсинов, рыжих, как её волосы…»

10 августа, 12:59, мост через Каменку

Пожарные занялись у пылающего моста своим прямым делом — хотя никому и ничем это помочь не могло, прогоревшие доски настила уже не выдержали бы даже самые лёгкие из скопившихся на берегу машин. Но по крайней мере бойцы пожарной охраны хоть что-то делали в царящей суете и неразберихе.

Единого руководства у собравшихся перед мостом не было. Штаб, координировавший действия разных ведомств, отстал и только-только выезжал из посёлка Октябрьский. В век повального развития средств связи — беда небольшая, но тут как на грех наложилась ещё одна проблема.

Над «Варягом» и Каменкой назревала гроза. Откуда при полном безветрии наползла туча, совершенно неясно. Со всех сторон синело чистое небо, и солнце продолжало светить с юга, а над головой вырастала, утолщалась, нависала огромная клубящаяся линза. Казалось, сгущался и темнел сам воздух.

Ещё не сверкнуло, не грохнуло, но приёмо-передающая аппаратура выдавала сплошные помехи на всех диапазонах. Хотя только что, несколько минут и километров назад, всё работало отлично.