Образ ее стоял перед глазами: Каллистра, стройная, неземная, само совершенство; бледная богиня с волосами цвета полуночи. Чем дольше он думал о ней, тем явственнее становился ее образ. К своему изумлению Джеремия поймал себя на том, что воображение его одновременно рисует и образ Ароса Агвиланы. Долговязый упырь стоял рядом с Каллистрой, опираясь на трость.

— Нет! — закричал Отто, взмахивая рукой. Джеремия не успел отреагировать — оплеуха пришлась ему в область подбородка. Он завертелся волчком и грохнулся оземь. Затем встряхнул головой и уставился на призрака.

— Однако это запрещенный удар, мой старый друг.

Отто обернулся на голос и сокрушенно вздохнул:

— Поздно. Слишком поздно.

Женская тень опрометью бросилась к поверженному, ошарашенному Джеремии и кинулась ему на грудь.

— Джеремия! Что с тобой?

— Каллистра! — пробормотал он.

— Что он с тобой сделал?

Джеремия потер ладонью подбородок:

— Все в порядке. — Учитывая недюжинную силу Отто, можно было сказать, что он еще легко отделался. — Думаю, он не хотел причинить мне боль.

Отто вновь обратился к лежащему у его ног Джеремии.

— Хотел привести тебя в чувство, но слишком поздно. Арос не должен появляться здесь. Он, как и ты, привлекает птицу. Теперь ворон решительно настроен тебя найти, Джеремия Тодтманн.

— Черный дьявол никогда не решится напасть, увидев всех нас — особенно меня, — заявил Арос. — Он не дурак, чтобы совать свой клюв туда, куда ворон костей не заносил. — Мертвенно-бледный призрак поморщился от собственного штампа.

— Арос, он никогда не боялся тебя. Он тебя использовал. Ты проложил ему путь.

— Абсурд!

Отто пожал плечами:

— Лучшая марионетка — это та, которая не видит нитей. Ворону был известен каждый твой шаг.