– Это твое стадо, ты их пастырь и хозяин, – прозвучал в голове строгий голос отца, и тут же голос Ангела продолжил:

– И нет преданней овец, но под каждой шкурой скрыт лев.

– Где ты? – спросил, озираясь, мальчик.

– Я же говорил – в тебе.

– Почему… во мне? Откуда ты взялся?

– Ну, считай, для тебя я спустился сверху. Помнишь свиней? То было знамение моего прихода. В тебе есть искра, Хаим. Искра Божья. Не каждый выдержит мое присутствие. Ты сильный, и мне нужна твоя сила.

– Ты обещал уйти, – сказал Хаим, выискивая в безликой толпе свою маму.

– Да, обещал, малыш. Я говорил, что освобожу тебя. Но разве ты свободен? Из плена каменной темницы ты перебрался в более просторную. И не ищи мать. Она умерла там – во тьме. Я поднял их тела своей волей. Это лишь пустые оболочки, но они приведут тебя к цели.

– Мама! – увидев знакомую фигуру, крикнул мальчик и бросился к толпе мертвецов. Они послушно расступились. Смерть исказила лицо женщины, а трупный запах пропитал воздух кругом. Хаим коснулся холодной руки матери. Та заворчала, но не шевельнулась.

– Она мертва, как и все остальные, – голос Ангела патокой лился в уши. – И ты знаешь, кто в этом виноват.

– Кто? – всхлипнул мальчик.

– Он обрек вас на смерть, замуровав в пещере. Ты помнишь плач и крики людей? На твоих руках угасала мать. Кого проклинали перед мучительной смертью?

– Марка Люция.

– Да, – выдохнул Ангел. – Он сейчас в Гадаре, плещется в ванне, забыв о вас и о том, что сделал. Вы для него – никто.

У Хаима слезы навернулись на глаза.

– Что я могу сделать?

– Свершить волю Божью. Он, видя творимую несправедливость, поднял из праха мертвых, чтобы ты, избранник Его, повел их за собой. Перед тобой твоя армия, Хаим. И нет преданней и бесстрашней солдат, – возликовал Ангел. – Прикажи, и они положат Гадар к твоим ногам.

– Это плохо, – растерялся мальчик. – Назаретянин учил смиряться.

– Смирись, – захихикал Ангел. – И сколько еще деревень тогда исчезнет с земли гадарской? Время добра прошло. Дай свободу своим желаниям. Марк должен понести наказание за содеянное. Вспомни боль и скажи, чего хочешь ты.

В ушах Хаима до сих пор стоял плач детей и тихая молитва матери.