Пашкевич становится у замаскированной ямы с клеткой:

— Ну, тварь! — говорит он повернувшись лицом к лесу за дорогой, и снимает с себя полиэтилен, притом так, окончательно — сдирает его кусками — иди! Я готов, я жду тебя, сволочь. Сегодня пусть решится все!

Меня вдруг начинает разбирать любопытство, но в момент, когда я уже было решился спросить Пашкевича, уверен ли он в том, что после уничтожения чупакабры его «друзья» не пошлют за ним еще одну — эта тварь нападает, притом совершенно не с той стороны, с которой мы ее ждали.

* * *

Чупакабра выпрыгивает из-под земли на Пашкевича из-за спины, и тут же повалив его на землю, протаскивает на несколько метров вперед, буквально сидя на нем.

Пашкевич, громко взвыв от боли проваливается вместе с чупакаброй в клетку, после чего та захлопывается, а как ее открыть обратно — я не знаю.

Уже в клетке, частично перемотанная белой тканью, которую мы использовали для маскировки клетки, чупакабра чуть было не размазала Дмитрия по металлическим прутьям, но я подоспел вовремя — прижав ей голову кочергой, на время ее заблокировал.

Пашкевич высвободился, и, не смотря на постоянные взмахи конечностями чупакабры, стал кричать мне, как открыть клетку.

— Но тогда она тоже выберется наружу! — кричу я ему.

— Если ты не откроешь клетку я не выберусь тоже! — отвечает он мне.

Я передаю Дмитрию сквозь прутья клетки кочергу, все еще зажимавшую голову чупакабры Пашкевичу, а сам иду искать замок, при нажатии на который верхняя крышка клетки должна открыться. При передаче кочерги тварь чуть было не вырвалась, так что мы с Дмитрием и без того напуганные испугались еще больше.

Когда же мне удается открыть клетку, чупакабра вырывается, и выпрыгивает на землю в обнимку с Пашкевичем, снова его схватив.

Отбросив Дмитрия в сторону, чупакабра, вся извиваясь, начинает приближаться к нему, уже измочаленному и окровавленному, как тут меня начинает тянуть на героизм.

Подбежав сзади и обойдя чупакабру полукругом я встаю между ней и Пашкевичем, выставив вперед свой «Глок». Поняв же, что мои пули ей — как зайцу стоп-сигнал, я в отчаянии стреляю несколько раз в лоб чупакабре, после чего та вдруг замирает на месте, потом немного отступает назад, падает, но потом опять встает.

— Что это с ней? — несколько сдавленным голосом кричит Пашкевич. — Смотри! Что-то произошло!!

— По-моему я пулей зачеркнул ей одну букву на лбу — ору я в ответ, отбрасывая в сторону, но так, чтобы был рядом, свой «Глок» и вынимая «Стечкина».

Пашкевич кричит мне, чтобы я не мешал ему стрелять, и после, как я слегка отклоняюсь в сторону, мы начинаем палить этой твари в морду из пистолетов, пока она, как кажется, совсем ослабнув, не села на задницу и не замерла.