Ямы притягивают взгляд – черные пятна на земле, темнота словно пульсирует в них, готовая излиться вовне. Рено останавливается, зачарованный этим биением, наблюдая, как темнота толчками выходит наружу, растекается по камням, постепенно обретая форму.

Жуткая смесь изможденной плоти, костей, гнилых потрохов потоками стекается в одну омерзительную лужу. Она бурлит, поднимаясь все выше, вырастая, как огромный пузырь. От смрада режет в глотке, боль стучит в костях похоронным звоном. Рено перехватывает меч, готовый встретить то, что уготовила ему проклятая ведьма.

Жуткое месиво выпускает множество щупалец, составленных из невообразимого переплетения костей и мяса. Словно гигантский морской спрут, оно шевелит ими, а уродливое брюхо оскаливается вертикальным разрезом пасти. Ее зубы – десятки людских ребер, а глаза – человеческие черепа, что поворачиваются вслед движению Рено. Монстр не издает ни звука, слышится лишь чавкающий хруст гниющей плоти, стянутой в тугие узлы.

Рено пропускает первый удар – щупальце бьет сбоку, стремительное, как молния, и сокрушающее, как молот. Рыцаря отбрасывает на несколько футов, упав, он катится по земле. Еще один удар обрушивается сверху, лишь чудом не задев его. Рено поднимается, рубит щупальце, но другое бьет его в грудь. Ребра трещат, легкие пронзает сотня раскаленных игл. Но в этот раз удар не сбивает его – он твердо стоит на ногах. Шаг в сторону, новый взмах – и тяжелое лезвие рассекает гниющую плоть легко, как масло. Другое щупальце обвивает ногу, рвет, валит на землю. Подтянувшись, Рено пытается разрубить его, но тщетно. Монстр поднимает его в воздух, швыряет вниз. Удар о камни такой, что звенит в ушах, а нос заполняется теплым и густым. Исполинская пасть совсем рядом, ребра-клыки шевелятся, словно лапы сколопендры, за ними – склизкая, сочащаяся гноем чернота. Рено поднимается, в движении рубя тварь снизу вверх. Меч вязнет в плотском месиве, рыцарь упирается ногой, высвобождает его. Стопа уходит, точно в болотную грязь. Новый удар – по черепам-глазам. Щупальца обвивают Рено, сдавливают… руки еще свободны, и он рубит, как остервенелый, высвобождаясь из этого ада. Страшные удары обрушиваются на шлем и плечи, вминая в камни, сокрушая сталь. В голове гудят колокола, перед глазами багровая пелена, руки дрожат от напряжения. Удар за ударом кромсают чудовищное тело. Теперь победит тот, кто окажется крепче, кто выдержит больше ударов. Кольчугу заливает смердящим ихором множества ран, кости горят огнем, ноги подкашиваются, хребет словно заменили раскаленным прутом. Мира вокруг нет – есть только враг, пульсирующая, смрадная масса, обволакивающая и давящая.