Понимаете, она была так прекрасна! Ничего стереотипного: не юная, не невинная; ее черты не были бессмысленно правильными, как любят рекламщики и фотографы. Лицо Жаклин было лицом женщины за тридцать, которая часто плакала и смеялась, и это оставило свои отметки. Но она могла тончайшим образом преображаться, и лицо ее менялось, как небо. Вначале я думал, что это фокусы с гримом. Но мы часто спали вместе, я видел ее утром, когда глаза у нее были сонными, и вечером, когда они тяжелели от усталости. Вскоре я понял, что там лишь плоть и кровь, а преображение идет изнутри — это фокусы воли.

И знаете, все это заставило меня еще больше влюбиться в нее.

Потом, однажды ночью, я проснулся, когда она спала рядом со мной. Мы часто спали на полу — там ей нравилось больше, чем на постели. Кровати, говорила она, напоминают ей о ее браке. Так или иначе, она спала под пледом на ковре в моей комнате, а я с обожанием наблюдал за ее лицом.

Если вы безумно влюблены, наблюдение за спящей возлюбленной может обернуться для вас дурным опытом Вы, наверное, знаете, как трудно отвести пристальный взгляд от этого закрытого для вас лица Словно вы стоите перед дверью, куда никогда и ни за что не сможете войти, — в разум другого человека Для тех, кто без остатка отдался любви, это ужасное испытание. В такой миг вы не существуете вне связи с любимым лицом, с личностью спящего. И если это лицо замыкается в себе и погружается в свой, неизвестный вам мир, вы теряете собственную личность и смысл существования. Планета без солнца, канувшая во тьме.

Именно так я чувствовал себя, когда ночью глядел на ее чудесные черты. Пока я мучился, растворяясь в ее личности, она начала меняться. Она спала, без сомнений, но какие же она видела сны! Казалось, сама материя ее плоти шевелится: мышцы, волосы, подбородок — все двигалось, точно захваченное глубинным приливом Губы выпятились вперед, потянув за собой складки кожи, волосы разметались вокруг головы так, словно она лежала в воде, на гладких щеках появились продольные борозды, точно ритуальные шрамы воина, и все это вздымалось и опадало, менялось, едва успев сформироваться, — ужасное зрелище! Оно испугало меня, и я, должно быть, издал какой-то звук. Она не проснулась, но будто подплыла ближе к поверхности сна, покинув глубокие воды, где скрывался источник изменений. Черты ее лица немедленно разгладились и стали привычными мирными чертами спящей женщины.

Это был, как вы понимаете, необычный опыт. Потом несколько дней я пытался убедить себя, что я ничего не видел.