Светлый фон

Поэтому Джордж сказал:

— Знаю, Маркс ездил на тебе как на… как там он выразился? Как на паршивой кляче? Как на пятидолларовом муле?

У Полларда мелькнуло подобие улыбки.

— Маркс — жесткий парень, я знаю, — сказал ему Джордж. — Гослинг тоже бывает таким иногда. Но я бы не торопился судить их или записывать в засранцы. Они выкладываются здесь по-полной, а это ожесточает. Они не приемлют слабость ни в себе, ни в других. Гослинг сказал, что ты служил раньше в береговой охране. Ты же знаешь, каково это, знаешь, какая там «дедовщина». Здесь то же самое.

Сейчас Поллард смотрел на него.

— Конечно, подумай об этом. Маркс — крутой парень. Это сразу видно. Похож на байкера из «Ангелов Ада», или вроде того. Он не тот парень, кого хочется злить. Но знаешь, что? Знаешь, почему он ездит на тебе? — спросил Джордж. — Потому что ему страшно до усрачки. Ему страшно, как и мне, как и тебе. Просто он проявляет это по-другому, вот и все.

Поллард моргнул.

— Я знаю.

Это уже что-то. Джордж достиг цели. Он уже подумывал, что когда вернется — если вообще вернется — то завяжет со строительством и станет психотерапевтом. Джордж Райан, психотерапевт-работяга. Доктор Фил-пролетарий.

если

— Конечно, ты знаешь. Маркс бесится из-за тебя, и знаешь, почему?

— Потому что ему страшно?

Джордж покачал головой.

— Отчасти… но в основном, потому что нас слишком мало. И я, и ты, и Кушинг, и Чесбро. Мы все — ядро их команды. Команды Маркса и Гослинга. Они нуждаются в нас точно так же, как и мы в них. У них есть идеи насчет того, что нам делать здесь, и думаю, это неплохие идеи. Но без нас им не справиться, и они знают это. Мы нужны им. И одной мысли, что их команда разрушается, достаточно, чтобы вывести их из себя. Понимаешь?

Джорджа несло. Он даже не был уверен, верит ли сам в то, что говорит. Но будь он проклят, если это не звучало убедительно. По крайней мере, этого хватило, чтобы Поллард начал «оттаивать». А это уже было что-то.

Какое-то время Поллард молчал, а потом сказал:

— Я продолжаю туда смотреть… продолжаю высматривать Майка.

— Майка?

Поллард кивнул.

— Майка Маковица. Мы звали его «Маки». Воспоминание вызвало у Полларда короткую улыбку. — Маки. Мы с ним спали на одной двухъярусной кровати. Я, Маки и еще один парень делили каюту.