Сакс хихикнул. Он выглядел довольным. Что ж, может, он и не сильно задел Крайчека, но Фабрини все-таки ударил по больному месту. Казалось, он был рад этому.

— Не, я серьезно, Фабрини. Думаю, нам всем нужно сесть и обсудить это. Мы можем неделями так плыть… через месяц у нас не будет ни пищи, ни воды. Что тогда? Имею в виду, мы должны быть практичными, не думаете? И нам нужно решить, кто отправится на вертел. А когда придет время… что мы будем делать? Бросать монетку? Тянуть соломинку? Или просто решать, кто самый ненужный?

Фабрини тяжело дышал, на висках пульсировали вены.

— Говорю тебе, Кук, заткни этого урода, или я это сделаю.

— Черт, Фабрини, остынь, — усмехнулся Сакс. — Ты пугаешь меня до усрачки.

— Прекрати, Сакс, — сказал Кук. — Или мы вышвырнем тебя за борт.

— Ага, — согласился Менхаус. — Кончай вести себя, как мудак.

Сакс снова усмехнулся.

— Послушай, Менхаус, мужик должен делать то, что у него лучше всего получается. Черт, это никогда не закончится.

Никто не ушел с «Циклопа» в хорошем состоянии. Все после него были на взводе. Те чудовища в море и тумане… да, то были страшные существа, но с ними можно было сражаться, и они не были наделены разумом. Но та женщина-паук на «Циклопе»… это было что-то совершенно другое, не так ли? Даже сейчас, почти день спустя после их побега из того мавзолея, Кук не мог связать все произошедшее воедино. Что на самом деле произошло с Лидией Стоддард? Она превратилась в призрака? Мутанта? Ползучее олицетворение чистого безумия, охватившего «Циклоп» и всех, находившихся на борту? Была она физическим воплощением или чем-то сверхъестественным? Господи, все это приводило в смятение разум и губило душу. Но самое страшное… самое пугающее и лишающее сил было то, что существо, которым стала та женщина, было разумным. Оно могло строить планы и заманивать людей в трясину безумия и смерти. И Кук не знал, как бороться с подобным. С тем, что в равной степени состояло из безумия, эктоплазмы и кошмарной биологии, движимых хищным, больным разумом.

Нет, это происшествие ни для кого не прошло бесследно. Даже Сакс, как понимал Кук, был буквально выпотрошен последними событиями. Он не показывал этого, но если посмотреть внимательно, то можно было увидеть у него в глазах. Страх.

— А теперь послушайте, — сказал Сакс. — Не хочу вас, кретинов, тревожить, но нам реально нужно подумать насчет пищи. Однажды она кончится… и что потом? Что случится потом? Что случится, если кого-то из нас начнут посещать безумные идеи?

— Ты уже закрыл эту тему, — тихо произнес Крайчек.