Он видел все те огромные корабли, все те трех- и четырехмачтовые суда, скользящие под покровом лунного света, рассекая волны. Пронзительно скрипели снасти. С парусов и канатов лилась дождевая вода. Высоко вздымались мачты и реи. Хлопали на ветру паруса. Руки поднимали и опускали канаты и ванты. А море было неизменным. Бушующим, с накатывающими суровыми волнами. Острые носы кораблей рассекали его, и оно расступалось, словно пшеница под косой. Джордж чувствовал приближение того кладбищенского тумана. Заслоняющего звезды, удушливого, затягивающего судно за судном в свой мглистый туннель небытия.

Корабельные колокола звонят.

Кричат голоса.

О, пожалуйста, о, пожалуйста, вытащите нас отсюда! Господь всемогущий, вызволи нас из этого ужасного места. Пожалуйста, господи!

Пожалуйста!

Мы сбились с пути.

Попали в штиль.

Легли в дрейф.

Мы гибнем.

Теряем рассудок.

Туман объедает плоть с наших костей.

И корабли уносило все дальше, окутанные туманом, обреченные и отчаявшиеся. Один за другим они попадали в плен водорослей и тлена. Купались в склизкой воде этого не знающего приливов моря. Затягивались в шевелящиеся глубины и влажные могилы водорослей, где обитали твари с невидящими глазами, раздутыми щупальцами и слюнявыми ртами. И возможно, нечто гораздо худшее, которое могло выплыть из тех клубящихся миазмов. Нечто мерзкое и болезненное. Горящее, дымящееся, и искрящееся. Нечто, извергающее лед.