От этого зрелища Баллард застыл на месте, и русский догнал его, схватил за руку и вытолкнул в коридор, что-то выкрикивая в лицо. Баллард не понимал бурного потока незнакомых фраз, но руки, сомкнувшиеся на его горле, не требовали перевода. Русский был в полтора раза тяжелее и имел хватку профессионального душителя, однако Баллард чувствовал свое превосходство. Он разжал руки нападавшего и ударил его по лицу. Удар был не очень сильным, но русский упал спиной на лестницу и затих.

Баллард вновь оглянулся на красную комнату. Умирающий исчез, оставив комки внутренностей на пороге.

Из глубины комнаты послышался смех.

Баллард повернулся к русскому.

— Ради бога, что здесь происходит? — спросил он, но тот лишь неотрывно смотрел на открытую дверь.

Едва Баллард задал вопрос, как смех прекратился. По залитой кровью стене прошла тень, и кто-то произнес:

— Баллард?

Голос был грубым, словно говорящий долго кричал, но принадлежал он, несомненно, Мироненко.

— Не стойте на сквозняке, заходите, — сказал Мироненко. — И прихватите с собой Соломонова.

Русский кинулся к входной двери, но не успел сделать и двух шагов, как Баллард крепко схватил его.

— Вам нечего бояться, товарищ, — сказал Мироненко. — Собаки больше нет.

Несмотря на эти заверения, Соломонов стал всхлипывать, когда Баллард заталкивал его в дверь.

Мироненко оказался прав: внутри было действительно теплее. Никаких следов собаки. Все залито кровью. Пока они воевали с Соломоновым, на бойню втащили тело человека, чьи метания по комнате Баллард уже видел. С ним обошлись с потрясающим варварством: голова размозжена, кишки вывалены на пол.

В тускло освещенном углу жуткой комнаты на корточках сидел Мироненко. Судя по отметинам на лице и верхней части торса, он был немилосердно избит, но его небритое лицо улыбалось своему спасителю.

— Я знал, что ты придешь. — Мироненко перевел взгляд на Соломонова. — Они выследили меня, — продолжал он. — Думаю, они хотели меня убить. Вы ведь этого хотели, товарищ?

Соломонов трясся от страха и не знал, куда девать глаза. Его взгляд натыкался то на лунообразное избитое лицо Мироненко, то на разбросанные повсюду внутренности.

— Что же им помешало? — спросил Баллард.

Мироненко встал. Даже это безобидное движение заставило Соломонова нервно вздрогнуть.

— Расскажите мистеру Балларду, — подсказал ему Мироненко. — Расскажите, что произошло.

От страха Соломонов потерял дар речи.