– Нет! – закричал Мэтт. – Не надо! Не дайте ему разрезать ей глаза! Мама! Папа! Не дайте ему разрезать ей глаза!

Глава 27

Глава 27

После похорон Джослин заявила, что хочет отправиться с отцом в больницу Святого Луки, к Мэтту. Завтра уже неделя, как он в Ньюбурге.

А когда все разошлись по домам и закончился нескончаемый поток соболезнований, Джослин сказала Стиву, что, если через несколько дней не наступит улучшения, им придется вернуть Мэтта в Блэк Спринг, пока проклятье ведьмы не уничтожило его окончательно.

Стив с отсутствующим видом кивнул и пробормотал, что ему надо кое-что уладить с распорядителем похорон, а затем он тоже приедет в Ньюбург.

У тебя есть сын, подумал он.

Теперь Мэтт – твой единственный ребенок, не вздумай забыть про это.

В черном костюме, но с расстегнутым воротом рубашки и ослабленным узлом галстука, Стив поплелся на задний двор – к могиле Флетчера.

Сейчас он просто хотел побыть наедине со своим горем. Пусть насущные дела подождут и пусть его никто не трогает.

Какая-то часть его мозга упорствовала, отказываясь признавать, что теперь у него остался только один сын. Стив не мог отпустить Тайлера. Наверное, это ощущение будет возвращаться снова и снова.

Многолюдные похороны помогли Стиву отгородиться от отчаяния, но теперь тоска буквально пригвоздила его к земле. Скорбь исказила реальность и ранила его душу всякий раз, когда он прокручивал факты в голове. Будто короткое замыкание, которое заставляло его уходить не только от родных, но и от самого себя. Несмотря на мучительную боль, Стив понимал, что, отстраняясь, ведет опасную игру.

Во вторник, когда закрыли гроб, Стив ненадолго – и в совершенно ясном сознании – задумался о самоубийстве как о логичном завершении его бесполезной жизни. Глупость, жалость к себе в чистом виде.

Но Стив Грант не верил в загробную жизнь. Собственная смерть не приблизит его к Тайлеру.

Ветер усилился. Пронизанный лучами зимнего солнца лес казался враждебным. Стив оглядел двор. Много лет назад, когда у них еще не было конюшни, здесь находился трамплин, на котором Тайлер тренировался каждое лето. Он делал сальто и летел вниз с ленивой грацией и слепой верой в себя, словно плохого исхода не существовало. Джослин немного побаивалась темной ямы под трамплином. Ее беспокоило, что однажды пружина лопнет и Тайлер свернет шею при падении. Позднее они убрали трамплин, а яму почему-то решили не трогать…

Но смерть все-таки добралась до Тайлера. Правда, он был в другой яме – в миле отсюда, на кладбище у церкви Святой Марии.

И он будет лежать там до скончания веков.