Пульс ударил в затылок с новой силой, оглушил, в ушах загудело, перед глазами поплыли бурые пятна. Анечка была в красной шубке и белой шапке с пышным белым помпоном прямо на макушке, на ногах розовые сапожки. Но ее не оказалось ни рядом, ни в дальнем конце вагона, ни слева от этой парочки, ни справа, нигде. Андрей пробежал по вагону от начала до конца, расталкивая удивленных пассажиров, словно развешанную в шкафу одежду. Заглядывал в лица, отчаянно дергал ручки межвагонных дверей – где она? куда исчезла? – вернулся к ее прежнему месту и навис над теми двумя, что продолжали безучастно сидеть на месте его Анечки. Наклонился к огромному мужику и проорал, разрывая шум вагона:

– Где моя дочь?

Тот не отреагировал, даже не моргнул.

Андрей сдавил поручень, на лбу выступила испарина, кожа под волосами зачесалась. Приложил ладонь к голове, под указательным пальцем билась вена. Колотилась, танцевала, пульсировала каким-то невозможным мистическим наваждением. В глаза брызнули темнота и боль и налились тяжелым свинцом под сводами черепа. Боль пробудила злость. Его сознание отвлеклось от тела и будто встало в сторонке, наблюдая, что будет дальше.

– Здесь сидела моя дочь, – он прокричал это, не веря собственному голосу. – Где она?!

Зрачки огромного парня дернулись.

– Отвечай, сука! – Андрей наклонился еще ближе, к самому лицу.

– Хам, – отозвалась старуха.

Андрей почувствовал, как десятки глаз впиваются в его тело, как чужие осуждающие взгляды ползают по нему, словно мерзкие холодные тараканы. Ну и пусть, это не важно. Неожиданно скрипнули тормоза, объявили станцию, люди стали выходить. Андрей выбежал с ними, перебирая глазами всех, кто выходит из вагона и идет по платформе – красная шубка, белая шапка с огромным помпоном, – заметил что-то похожее, подбежал – нет, не она. «Осторожно, двери закрываются». Это была не их с Анечкой станция, они должны были ехать до конечной. Он влетел в смыкающиеся двери, вернулся в тот самый вагон, в котором они ехали. Или в другой?

Поезд тронулся, завывая, словно подбитый самолет. За окнами потухла станция, мелькнули серые ребра туннеля. Людей стало совсем мало, не найти среди них одного, самого заметного человечка, было невозможно. Выйти Анечка тоже не могла, в этом он был уверен, почти уверен. Нервно осмотрев вагон, Андрей увидел знакомую парочку, мужика со старухой, и направился к ним.

В ушах звенело, он шел по вагону, разглядывая сумки на коленях пассажиров, их руки и даже бледные желтушные тени, валявшиеся на полу. Нащупал в кармане телефон и набрал номер Анечки – «абонент временно недоступен».