Керрингтон оставил туфли перед входом и проследовал за ним. Окинув взглядом небольшое помещение, он увидел на сводчатом потолке и стенах выцветшую роспись, выполненную художниками первых римских христиан в бывшем храме Митры. Посередине зала стоял алтарь с изображением этого языческого бога, убивающего быка.

Керрингтон плавно перевел взгляд на каменную скамью, установленную вдоль всей стены, и невольно содрогнулся при виде лежавшего на ней тела покойного аббата, облаченного в белую ризу. Слегка потрескивая, две толстые восковые свечи горели в высоких подсвечниках рядом с ним. Резкий вибрирующий звонок мобильного телефона, раздавшийся из коробки с личными вещами покойного, заставил Лаймана спрятаться за алтарем. Услышав шаги спускающихся по лестнице полицейских, Питер, не найдя другого места, лег под скамью. Дойдя до последней ступени, один из полицейских посветил мощным фонарем на входную решетку, а затем пробежался пучком света по углам зала древнего храма, в то время как его молодой напарник едва поспевал за ним направлять в ту же сторону ствол автомата. Увидев светящийся экран мобильного телефона в картонной коробке, молодой сержант пошутил, чтобы как-то совладать со страхом:

— Никак сам святой Петр звонит покойнику из небесной канцелярии.

— Ну так ответь апостолу. Скажи, что ты секретарь аббата и что он уже в пути, но вдруг решил забежать по дороге в пиццерию и перекусить перед вознесением на небо.

— А если он тоже захочет пиццу?

— Скажешь ему, что осталась только с грибами.

По их голосу Лайман понял, что они напуганы происходящим наверху. Полицейские явно не спешили возвращаться назад, но и рядом с покойником чувствовали себя неуютно. Осторожно приблизившись к каменной скамье, они замерли в нерешительности, будто сам Господь нажал на кнопку «пауза». В силу католического воспитания никто из них не осмеливался первым протянуть руку к коробке и выключить телефон, который непрестанно громко звонил, раздражая их.

Тони Лайман был высокого роста. Из-за длительного сидения на корточках он почувствовал ломоту в спине и ногах и решил, что пора действовать. Воспользовавшись растерянностью полицейских, он подкрался сзади, как тень, и приставил пистолеты к их затылкам.

— Забери у них оружие, рации, телефоны и пристегни наручниками к решетке, — отдал он приказ Керрингтону.

Полицейские не оказывали сопротивления и, как показалось Питеру, даже были рады такому стечению обстоятельств, поскольку странные пугающие звуки и голоса доносились сверху все громче. Разговаривать шепотом больше не было никакого смысла и, поднявшись на средний ярус базилики, он спросил Лаймана: