Злость вскипела в жилах, кулаки, которые до того прикрывали голову, решительно сжались. Рехи призвал весь свой гнев, чтобы вскочить на ноги.

«Ничего, сейчас подпитаемся!» — ухмыльнулся он про себя. А дальше его вел лишь аромат желанной крови, лишь давнее неосуществленное желание. Он выпрямился во весь рост и кинулся вперед, уклонившись от очередной атаки Ларта.

— Что ты… — только и воскликнул предводитель, когда острые клыки впились в его шею. Теперь Рехи не собирался останавливаться по приказу, никто бы не оттащил его за волосы, как случалось обычно. Он перехватил руки с окровавленными костяшками и выкрутил их. В это время кровь из шеи Ларта хлынула в рот, потекла по подбородку. Да, с ней не сравнилась бы пресная кровь людей, и большинство полукровок не принесли бы подобного наслаждения. Чем-то манила именно его кровь. Только его.

— Нет… Рехи… Нет, — только вскрикивал Ларт, но никто его уже не слушал.

Голод Рехи пересилил разум и слабое желание спасти. Голод никогда не предаст.

Если уж Ларт желал погибнуть в деревне и стать чьи-то кормом, то Рехи давно считал, что только он имеет право испробовать сполна манящего эликсира. Из-за него-то терпел подколки Ларта, из-за него просыпался после оргий возле шеи предводителя, из-за него так долго томился в плену, из-за него добровольно пошел в битву с людьми. И вот теперь получил свой главный приз. Получил и не унимался, жадно слизывая с кожи алые капли, припадая к отворенной жиле, вокруг которой уже взбухали грубо растерзанные края.

— Рехи… Пожалуйста, — только выдохнул Ларт, медленно оседая на песок. Ноги его подкосились, руки больше не приходилось выламывать, потому что они бессильно повисли. Дрожащий голос не подходил ему, не украшал, делал еще более жалким. Выпить бы до дна, стереть эту картину разрушенного могущества, передать тело песку…

Но перед решающим самым полным глотком Рехи дрогнул. Он вспомнил, как сражался вместе с предводителем, как вслушивался в его рассуждения, как рисковал собой, да и Ларт спасал его. Так не случается от одного лишь голода. Значит, существовало что-то еще. Что-то более сложное. И как это называли прошлые люди? Рехи не вспомнил слова, тем более разум его затуманила кровь, от которой тело буквально пронизала новая сила.

— Что ты… зачем? За что? — бормотал Ларт, распластавшись на песке. Белая кожа приобрела землистый оттенок. А Рехи стоял над ним, окончательно запутавшись в себе.

В нем сплетались обида со спонтанным чувством вины, гнев с раскаянием. Он хотел бы добить, но одновременно уже обдумывал, как потащит Ларта на своем горбу через пустыню. В конце концов, в таком виде предводитель не стал бы упираться. Но ноющая челюсть, рассаженные губы и лоб напоминали о проявленной жестокости. Жалкий царек — вот и все, что осталось от предводителя, который вел в битву, буквально влюбляя в себя в пылу сражения.