Кровоточащая рана рассветного неба вскоре закрылась темными сводами купола, на котором теперь и трещины не осталось. Рехи опустил руки и прикрыл глаза. Но вскоре оживился: его видели все. И Вкитор, и Саат. Здесь, прямо в эту минуту, он отвел смерть от высокопоставленной особы культа. Если уж нормальной удачи не хватало, так злой рок помог. В этот раз помог.

— За спасение моего отца, Страж, можешь просить, что хочешь, — вскоре проговорил Саат, когда процессия пришла в себя и жрецы обрели дар речи. Вкитора, правда, пришлось укладывать на шкуру: у старика от потрясения чуть не случился удар. Рехи уступил свою лежанку и приблизился вплотную к Саату. «Отца все-таки. Неплохо вы тут устроились, потомственные жулики», — подумал он.

— Ты знаешь мою просьбу. Ты видел — при свидетелях — очередное чудо, — негромко проговорил Рехи, сощурив глаза. Он надеялся, что выглядит грозно и властно, как Ларт на троне. Но был почти уверен, что на лице у него написано не меньшее изумление, нежели у всех жрецов.

— Какую просьбу? — нашел в себе наглость увиливать хитрый Саат. Рехи оскалил клыки:

— Просьбу! Ты знаешь, какую, — но он успокоился и продолжил игру. — Так что же, жрец Саат, имею ли я право хотя бы выходить из своих покоев? Без свободы, знаешь, чудеса могут пылью покрыться.

Саат молчал, надувшись, как бурдюк с кровью. Рехи буравил его взглядом. Чего стеснятся? Он не боялся смотреть глаза в глаза предводителю семарглов. А уж эти дикие жрецы не казались столь опасными. Впрочем, у Саата опять уплывало лицо. Все еще не удавалось хоть сколько-нибудь ясно его рассмотреть или описать для себя.

— Ладно! Будь по-твоему! — наконец буркнул верховный жрец.

«Хитро не получилось, извини, Санара, глуп я на хитрости. Но мне иногда везет! — подумал радостно Рехи и тут же спохватился: — Надо будет как-то избавиться от слежки».

Он не рассчитывал, что его отпустят просто так разгуливать по дворцу. Жрецы преуспели в воспитании хитрых шпионов, поэтому Рехи сперва весь день просто сидел в саду. На следующее утро он переместился на балкон, где лиловый жрец с Миррой глядели на море. Вот бы им так же с Лойэ… В другом времени, в другом мире. В мире, где есть море. Но Митрий дал четко понять: либо море, либо Рехи — не увидеть Стражу красот исцеленного мира, даже если у них что-то получится. И тогда конечная цель всей этой великой жертвы попросту терялась. Его лишали даже моря. Оставались только фантазии о прошлом в развороченном саду.

— Как отдыхаете, Страж? — постоянно интересовались как будто невзначай проходящие мимо караульные. Саат позаботился о том, чтобы ценный экспонат не оставляли без присмотра. Но по подсчетам Рехи еще оставалось время, еще не минули две недели. Так он хотел верить, неуверенно загибая пальцы. Вроде бы «две недели» — это три руки? Или чуть меньше? Кажется, старик-адмирал говорил, что чуть меньше, но Рехи плохо обучался. И теперь мучился от сомнений. В любом случае, ему удалось дождаться нужного караула только через трое суток объявления условной свободы.