Он невнятно заворчал – боже, подумала Берди, он явно не в себе. Но ее жалость несколько улетучилась. У него явно были галлюцинации, вероятно, химического происхождения. Это, черт подери, была его собственная вина.

– Там нет никакого парня, Рики.

– Что?

– В сортире нет никакого парня, никого нет. Ты под чем вообще?

Рики опустил взгляд на свои трясущиеся руки.

– Я чист. Правда.

– Чертов дурак, – сказала Берди. В принципе, она могла бы ожидать от него какой-то гадости в отместку, но розыгрыши были не в его духе. В каком-то смысле Рики был пуританин – одна из привлекательных его черт.

– Тебе нужен врач?

Он мрачно покачал головой.

– Уверен?

– Я сказал: нет, – отрезал он.

– Хорошо, мое дело – предложить. – Берди уже поднималась по проходу, что-то бормоча себе под нос. У двери в фойе она остановилась и добавила: – Думаю, у нас незваные гости. На телефонной линии кто-то был. Хочешь присмотреть за парадным входом, пока я вызову копов?

– Через минуту.

Рики сидел под мигающими лампами и размышлял, не лишился ли он рассудка. Если Берди говорит, что парня там нет, значит, это, скорее всего, правда. Лучший способ это проверить – посмотреть самому. Он убедится в том, что лишь ненадолго выпал из реальности из-за плохой дури, пойдет домой, свалится в кровать и завтра днем проснется исцеленным. Только вот он не хотел и носа совать в эту зловонную комнату. А что, если она неправа, если это она выпадает из реальности? Есть ли такая штука как галлюцинации нормальности?

Он, пошатываясь, поднялся с кресла, прошел по ряду и толкнул дверь. Внутри был полумрак, но ему хватило света, чтобы понять: здесь нет ни песчаных бурь, ни мертвых парней, ни вооруженных пушками ковбоев, ни даже завалящего перекати-поля. «Ну что за штука этот мой мозг», – подумал он. Создать такую пугающе-достоверную альтернативную реальность. Потрясающий обман. Жаль, что ему не нашлось лучшего применения, чем испугать его до чертиков. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

А потом он увидел кровь. На плитке. Пятно крови – она не могла натечь из его раненого уха, ее было слишком много. Ха! Так ему это все не показалось. Были тут и кровь, и следы каблуков – все указывало на то, что он видел то, что видел. Но Господь милосердный, что же хуже? Узреть иль не узреть? Разве не лучше было бы сегодня принять чуть больше таблеток, чем нужно, и ошибиться, чем оказаться правым – и в руках сил, способных на самом деле менять мир?

Рики пялился на следы крови. Проследил их путь по туалетному полу к левой кабинке. Ее дверь была закрыта – раньше она стояла открытой. Убийца, кем бы он ни был, положил парня туда; Рики не нужно было заглядывать в кабинку, чтобы знать это.