– Я рада.

– Как и я.

– Мы сегодня пойдем гулять?

– Может быть.

– Посмотрим ярмарку?

– Может быть.

Она очаровательно надула губки, прекрасно зная, какое это произведет впечатление. Снова штучки Ракель. Оставалось лишь молиться, чтобы она не выросла такой же тупой, как мать.

– Посмотрим, – сказал он, надеясь на положительный ответ, но уже зная, что дает отрицательный.

Она забралась к нему на колени, и Магуайр, какое-то время побаловав дочку историями о своих проделках пятилетней давности, отправил ее собираться. От разговоров заболело горло, и сегодня он не чувствовал в себе сил быть любящим отцом.

Снова оставшись в одиночестве, он продолжил смотреть на вальс теней на лужайке.

Собаки залаяли после одиннадцати. А потом, совсем скоро, успокоились. Магуайр поднялся и пошел искать Нортона, который собирал в кухне вместе с Трейси мозаику. «Телега для сена» на две тысячи кусочков. Одна из любимых картин Ракель.

– Ты сходил к собакам, Нортон?

– Нет, босс.

– Ну так сходи, мать твою.

Он нечасто ругался при ребенке, но сейчас чувствовал себя так, будто вот-вот взорвется. Нортон вскочил. Когда он открыл заднюю дверь, на Магуайра пахнуло снаружи. Запах соблазнял его выйти из дома. Но собаки лаяли так, что у Магуайра отдавало в голове и кололо в ладонях. Трейси уткнулась носом в мозаику, напрягшись в ожидании отцовского гнева. Но он безмолвно ушел в гостиную.

Он смотрел из кресла, как Нортон шагает через лужайку. Теперь собаки сидели тихо. Нортон исчез за теплицей. Ждать пришлось долго. Когда Магуайр уже начал было волноваться, он снова увидел Нортона: тот оглянулся на дом, пожал плечами и заговорил. Магуайр отпер раздвижную дверь, открыл ее и вышел во внутренний дворик. День встретил его благоуханием.

– Что говоришь? – крикнул он Нортону.

– С собаками все хорошо, – крикнул тот в ответ.

Магуайр почувствовал, как расслабляется. Конечно, с собаками все отлично: ну погавкали немного, разве не для этого они там сидят? Черт, а он чуть не выставил себя посмешищем, чуть не обмочил штаны из-за их тявканья. Он кивнул Нортону и шагнул на лужайку. Чудесный денек, подумал он. Зашагав быстрее, прошел к теплице, где цвели его возлюбленные бонсай. У дверей теплицы покорно ждал Нортон, шаривший в карманах в поисках мятных конфет.