За дверью раздались жадные глотающие звуки. Галя попыталась склониться вперед, но все равно почти вся рвота попала ей на колени.

– Ну ты чего? – удивленно сказала Полина. – Я же тебе помогаю. Я тебя уверяю, если бы он за тебя принялся – в таком состоянии напрочь бы затрахал. Он еще любит драться, когда заканчивает, или душить. А как голодным стал – вообще без разницы, живая с ним баба или нет. – Полина вздохнула. – Одни проблемы от таких. Лесник тоже сначала таким был. Старуха с женщиной – те жрать полезли, а лесник – за мной всю ночь таскался, пока мне не надоело. А как пассатижи на нем опробовала – так и мозги у него гнить перестали, даже имена нужные вспомнил. Только вы-то все равно не обманулись, да? Нет бы уйти – оставить бедную семью в покое…

– Они тебя отравили, – Галя старалась говорить спокойно и не поворачивать голову в ту сторону дровника, где краем глаза улавливала движения теней. – Какой-то гадостью, которая…

Полина рассмеялась – веселым девчоночьим смехом, настолько жутким в пахнущем кровью и рвотой дровнике, что Шушенков, перестав бормотать, слабо заскулил.

– Да что же вы такое говорите, а! Опять, значит, мужика главным назначаете! – Полина схватила пассатижи и направилась к Гале. – Лесника с его бабой ведь я мясом тем накормила. Потому как я первая его попробовала. Его вообще собакам привезли. А я не знала. И наелась – оно отварное было. А потом уже и остальным подложила в тарелки: и старухе, и всем вообще. Лесник первым сдался – он и до того на меня поглядывал, а как голод взыграл, то прямо при бабе своей на меня накинулся. А та плачет и жрет, жрет и плачет. Голод – штука такая… А как они смирились да стали слушаться – так я к соседям пошла. И тебя, дура ментовская, в дом завела да лицо тебе разукрасила. А ты сидишь и брешешь, – со злостью выкрикнула она, – брешешь, что меня – МЕНЯ – спасать надо? От кого? От этих озабоченных, которым я вот этими пассатижами могу хоть все нутро разорвать – а они и пикнуть не посмеют? Или от остальных, которые без моего разрешения палец ни с чьей ноги сожрать не смогут? Они же мои, все они! Слышишь? Здесь, за лесом, я главная! Я это все, – она обвела руками дровник, – задумала и организовала. Это мое домашнее задание. Ты сейчас здесь сидишь – потому как я так решила! Могла бы тебя Пашке кинуть – и он бы тебя уже всю до крови своим хером истыкал! А зайку твоего – сунула бы жирухе-соседке нашей, уж очень он ей приглянулся. Своего-то она уже, поди, доела, а от зайки больше пользы никакой все равно не будет… А нет – вы сидите здесь, под моим контролем и заботой. Я стою напротив вас, я с вами говорю и вышвыриваю отсюда голодных – но жертва, по-вашему, все равно – я?