– Ты не понимаешь. – Галя улыбнулась. – Красоты не понимаешь. И человечности. И совести тоже. Но в первую очередь – красоты. Есть она не только… не только в лице или… в сиськах. Она – в поступках. Есть красивые, а есть…

– А есть мерзкие, – рассмеялась Полина и вновь вскочила на ноги, заставив Шушенкова сдавленно застонать. – Знаю я, знаю. Но мерзкие они – для кого-то, а для тебя – могут и красивыми быть, и ты знать о их мерзости ничего не будешь, пока горло твое под их пальцами хрустеть не начнет. Ну так что? Говори уже – я красивая? – она выпятила зад и руками подняла волосы. – Будут за мной мужики гоняться, если я в таком виде по деревне пройдусь? Или совсем голой лучше?

– Не вижу, – поморщилась Галя. – Встань на свет, чуть правее.

– Вот так?

– Нет, правее от меня…

– Да не понимаю я! – топнула ножкой Полина. – Правее, левее – напридумывали! Куда встать?

– К поленнице ближе… но только боком ко мне, чтобы солнце на лицо падало.

– Спиной к дровам, что ли? – Полина облокотилась на дрова, вывела вперед бедра и положила ладошки на живот. – Ну что? Хороша? Будут военачальники к моим ногам кидать головы? Или надо сиськи побольше?

– Чуть ближе ко мне, – попросила Галя. – На пару шагов. Чтобы видно было, как сиськи просвечивают.

– А они просвечивают? – Полина посмотрела вниз. – Круто! Значит – хороший этот… купальник же, правильно? Слово очень сложное, потому что глупое. Я ж не купаюсь сейчас – так зачем «купальник» говорить? Сюда? Вот здесь встать?

– Да, – сказала Галя. – Застынь вот так.

– Ну, – улыбнулась Полина. – И как я?

– Ты… – Галя откашлялась, продолжая тянуть время. – Ты была очень красивой девочкой, Полина. И могла бы вырасти в потрясающую женщину. Поэтому – мне очень, очень жаль…

– Чего тебе жаль?

– Давай, – хрипло приказала Галя.

Полина, видимо, в последний момент услышала позади себя шум и подняла вверх голову – как раз тогда, когда вспотевший от напряжения и попыток ползти бесшумно Ветерок опускал вниз руку с зажатым в ней тяжелым поленом. От удара голова Полины запрокинулась назад еще сильнее, и она, ударившись плечом о кладку, зашипела. Ветерок, уже не скрываясь, стал лупить ее поленом по лицу, вниз посыпались дрова. Полина свалилась на пол, но сразу попыталась подняться.

– Ах ты… – начала она, но спрыгнувший с поленницы Ветерок свалил ее с ног.

– Развязывай! – заорала Галя. – Давай быстрее…

Ветерок, оставив трепыхающуюся в дровах девчонку, кинулся к ногам Гали, рванул проволоку на себя. Галя зашипела от боли.

– Руки! Руки сначала, – закричала она.