Так оно и было.

А через три недели баба Глаша позвонила среди ночи и попросила о помощи. Филипп прибежал и обнаружил старуху забившейся между печью и стеной. Из живота торчала рукоять кухонного ножа. Баба Глаша крепко держалась за нее, будто хотела воткнуть поглубже.

– Вези в лес, – буркнула она, вываливая изо рта густой темный комок крови. – Откуда пришла, туда и уйду. Не дай умереть, пока не довезешь до первых деревьев!

– Кто это вас?

– Не важно… Сейчас не важно. Отвези, брось, потом возвращайся, убери тут все. И жди.

– А как же Даша?..

– Жди, говорю. И никаких вопросов больше. Никаких, хорошо?

Он подхватил ее, положил на заднее сиденье авто и помчал к лесу. Баба Глаша кашляла и хрипела. А еще казалось, что по салону разносится щелканье спиц. Этот звук преследовал Филиппа следующие шесть лет.

Через несколько минут автомобиль вырвался из деревни, затрясся по бездорожью. Лес вырастал на горизонте. Это был тот самый лес, по которому Филипп любил гулять летом и особенно ранней осенью. Лес притягивал его, не давал бросить все и перебраться в город.

– Первые деревья, – вздохнул Филипп, когда фары вырвали из темноты толстые стволы.

Он остановился, вынес бабку из салона. Та действительно держала в руках спицы – и откуда только взялись? Рукоять ножа дрожала от каждого тяжелого вздоха.

– Недалеко, – прохрипела она. – Потом я как-нибудь сама.

Он подчинился, продрался через кустарник, уложил тело на мягкую влажную почву. Баба Глаша тут же взялась руками за нож, выдернула его и отбросила в темноту. По ночной рубашке – и без того окровавленной – расползлось темное пятно.

– А теперь уезжай и жди, когда вернусь, – велела баба Глаша. – Тогда рассчитаемся. Со всеми сразу.

3

3

Первый раз Филипп спустился в подвал через неделю после того, как пропала баба Глаша.

Включил свет, отсчитал ступеньки, ступил на земляной пол. Долго смотрел на то, что лежало на койке. Больше всего оно походило на изделие первоклашек – вязаный силуэт человека, набитый ватой, с пришитыми глазами-пуговицами, приклеенным бумажным ртом. Одна рука короче другой, без ладони. Ног нет вообще, а чуть ниже пояса обрывки нитей, которые треплет сквозняк.

Существо издавало странные звуки, шевелилось, будто хотело подняться с койки. От каждого движения у него с плеч, с головы срывались ниточки и, кружась, исчезали где-то под потолком. Вскоре они каким-то образом начнут просачиваться через пол в комнате. Придется их пылесосить, подметать, убирать. Каждый день. Шесть бесконечно долгих лет.

В тот первый раз Филипп провел в подвале не больше пары минут. Выйдя на улицу, он долго приходил в себя, но так и не понял, сон это был или реальность.