И чуть не вздрогнул.

«Успокойся», — приказал он себе, а затем подавил желание отпрянуть.

Как только он откинул её волосы назад, её уродство стало очевидным. Сначала казалось, что у неё вообще не было лица; он смотрел на неё и видел… ничего. Она была безликая, без глаз, без рта, без носа. Просто… кожа.

Затем она повернула голову.

«Господи!» — подумал он, и это была ужасающая, нечеловеческая мысль.

Природа подтолкнула её лицо к правой стороне черепа: крошечный рот, крошечный нос, два крошечных красных глаза — всё это было узкой полосой, идущей от правого виска до подбородка…

— Я уродли-и-ивая, — прошептала она. — Я это знаю.

— Нет, Хани, — сказал он. — Ты просто другая.

— Вы-ы-ырожденка…

— Да, ты другая, вот и всё, и в этом нет ничего плохого.

Но эти слова утешения было трудно сформировать, глядя на неё. Вот доказательство того, какой чудовищной может быть природа. Филу было трудно усвоить всё сразу.

Она завязала пояс халата и быстро зачесала волосы перед лицом.

— Что насчё-ё-ёт того, чтобы пого-о-оворить? — спросила она.

Стрекотание сверчков звенело у него в ушах, дополняемое странными словами, которые он вспомнил.

— Я хочу, чтобы ты рассказала мне об… Óне, — сказал он.

Внезапно тишина, казалось, просочилась словно из другого мира. Филу показалось, что он слышит биение сердца девушки.

— Óна… — сказала она.

— Расскажи мне об Óне. Это демон, не так ли?

— Óна… — повторила она.

Затем её покрытое волосами лицо повернулось к нему — она, казалось, собиралась заговорить.