Бац! Бац! Бац!

…кулаков Салливана. Каждый удар крушил голову Фила.

Затем он упал на землю.

Его зрение затуманилось, голова закружилась. Сплёвывая кровью, он сумел подняться на четвереньки и прохрипеть:

— Вы, придурки, я грёбаный полицейский, вы не можете делать это с полицейским!

— О, но мы это делаем, мой добрый констебль, — сообщил ему Наттер.

Затем…

Хрясь!

Салливан пнул Фила прямо в подбородок. Верхняя часть тела Фила дёрнулась, он полностью рухнул на гравий.

— Свидетелей нет, дружище, — сказал Салливан, потирая руки.

Фил был близок к тому, чтобы потерять сознание. Он не видел звёзд, он видел галактики. Вокруг него по гравию зашуршали шаги; хихиканье и резкий смех порхали, как птицы.

«Я проиграл», — подумал Фил.

Крикеры подняли его и бросили в машину. Растянувшись на переднем сиденье, он тяжело дышал. Он больше почувствовал, чем увидел склонившееся большое искривлённое лицо Наттера.

— Уезжай домой, офицер. И никогда больше не возвращайся.

— Да, но я надеюсь, что мы увидимся позже, дружище, — добавил Салливан. — Надеюсь, что когда-нибудь я снова встречусь с тобой. И давай сделаем это побыстрее.

— Но перед отъездом, — продолжал Наттер, — не забудь свой приз. Ты его заработал.

Снова суматоха. Ещё больше смеха.

Потом визг…

Внезапно на спину Фила легла тяжесть. Кого-то ещё бросили в машину. Фигуры уходили, их смех стихал. В конце концов Фил смог подняться. Он повернул голову, истекая кровью, и увидел, что другим человеком, которого они бросили в машину, была Вики…

«Сукины дети…»