— Я заскочил во двор и спрятался.

— Это все было в Англии? — спросил МакСуин.

— Да. Если бы я не пырнул того типа, то был бы там до сих пор.

— Так тебе пришлось бежать?

— На самом деле, я убегал от Джека Потрошителя. — Никто не подал виду, что когда-нибудь слышал о нем, но ребят явно заинтересовала моя история. Поэтому я продолжил, прерываясь иногда, чтобы выслушать все, что они хотят сказать, ответить на вопросы и сделать глоток виски, когда бутылка возвращалась ко мне.

Я объяснил, как Потрошитель скрывался в Ист-Энде, убивая проституток. Следом я рассказал, как, сбежав от толпы, нашел прибежище в комнате Мэри. Как я оказался прямо под ее кроватью, в то время, как Уиттл разделывал ее. Я рассказал, как потом пошел за ним и напал на него.

— Ума палата, — прокомментировал МакСуин.

— Я же не мог позволить ему убить несчастную женщину. Я хотел убить его и избавить мир от дальнейших бед. Был бы у меня тогда кольт, оказался бы этот гад в аду, где ему самое место.

Я рассказал об ударе ножом в спину и как он не причинил ему почти никакого вреда.

Ребята немного разволновались, когда я рассказал, как отрезал Уиттлу нос, но вскоре успокоились и выслушали мое описание погони и прыжка в Темзу.

Под это дело Брикенридж извлек новую бутылку из седельной сумки, и мы принялись за нее. Я чувствовал себя просто отлично.

После моего объяснения произошедшего с отцом Труди, Снукер сказал, что старый хрыч этого заслужил.

— Нечего ему было бить тебя по голове, малыш Вилли.

— Этот момент показывает нам, что бывает, когда неправильно оцениваешь намерения другого, — присовокупил МакСуин.

Я продолжил рассказом о нашем плавании в Плимут, о гибели ирландца и о путешествии через Атлантику. Ребята сидели как завороженные, пока я излагал, как мы пробивались через бурные воды и ужасные бури. Я был весь из себя довольный, полный выпивки и радости от наличия слушателей, ловящих каждое мое слово. Я был необыкновенно воодушевлен. В своем рассказе я уже довел яхту до залива Грейвсенд, когда осознал, что почти ничего не рассказал о несчастной Труди, упомянув только о том, что она вообще была на борту и готовила для нас еду.

Ни словом я не упомянул о том, как Уиттл ее мучил, как она бросила за борт голову ирландца или о том, как я спасал ее от повешения и утопления.

Я опустил эти моменты не ради выгоды. Они просто остались за кадром. И я был этому рад.

Моя радость несколько поблекла, когда я вспомнил все, что случалось с Труди и то, как закончилась ее жизнь.

Я выпил еще виски, и чуть не выронил бутылку, но все-таки успел подхватить ее. Я протянул ее Чейзу.