– Знаешь что, давай-ка сажать деревья.

Отец и сын уселись в повозку, чтобы перевезти апельсиновые деревья поближе к обочине дороги. Для взрослого человека саженцы весили всего ничего, однако семилетний ребенок мог бы их повредить при попытке сдвинуть с места. Франсиско видел, как сын копирует его действия, как в ожидании одобрения косится в его сторону, и думал: так и складываются отношения, так мальчик научится быть тем, кем должен. Потихоньку, как говорит Беатрис, не все сразу. Надеюсь, Франсиско-младший не забудет его уроков. «Не хватало, чтобы она ругала меня еще и за то, что заставлял ребенка таскать тяжести».

Он спрыгнул с повозки и вытащил один за другим все саженцы. Затем протянул руку сыну, чтобы помочь ему соскочить на неровную поверхность дороги. Франсиско-младший не желал просто спрыгнуть: опершись на крепкие руки отца, он сперва подлетел вверх, чтобы продлить пребывание в воздухе, превратив простейшее действие в захватывающее приключение. Франсиско-отец спросил себя, как давно он сам перестал делать то же самое – подпрыгивать выше положенного, не зная, когда вернется на землю и какие последствия возымеют его действия. Взяв первое апельсиновое дерево, плод плантаций Моралесов-Кортесов, но в первую очередь – результат его собственной смелости и предприимчивости, он подумал, что даже решение изменить стратегию всего хозяйства, да что там – историю целого региона – не может сравниться с прыжком вверх, который только что сделал, всецело ему доверившись, его семилетний сын.

Удовлетворенный результатом своих многолетних усилий, он поднес первый саженец к месту, где тому предстояло укорениться навсегда. И тут он его увидел – вдалеке, на склоне холма: в сопровождении своего сына появился Эспирикуэта. Поздновато, но все-таки пришел.

73

73

Останови, пожалуйста. Мне нужно глотнуть воздуха. Тормозни у обочины. Хочу на минутку выйти из машины. Честно сказать, я не думал, что будет так трудно вернуться домой. Для меня мой дом начинался вот с этой дороги, проложенной моими предками, а теперь граничащей с умирающими и высохшими деревьями. Наверно, они полагали, что никогда не состарятся и не умрут. А теперь посмотри, что с ними стало.

74

74

Франсиско Моралес, которого до семи лет называли Франсиско-младшим, высаживается из такси, заехавшим за ним домой сегодня утром, со всей поспешностью, какую позволяет его тело, искореженное возрастом и малоподвижным образом жизни. Молодой водитель смотрит на него с недоумением и тревогой. Он боится, что пассажир столь преклонного возраста может отдать Богу душу прямо у него в автомобиле, но тревожится в первую очередь потому, что за всю свою небольшую жизнь ни разу не видел мертвеца и не знает, как выглядит смерть. Насколько она грязна и неприглядна, спрашивает он себя. Если старичку взбредет в голову помереть, лучше бы он сделал это за пределами такси, которое даже не является собственностью водителя. Он не хочет последствий: объясняться с хозяином, просить о снижении стоимости полной уборки, а потому мигом удовлетворяет просьбу пассажира и останавливается у обочины. Защита целостности автомобиля – безусловный приоритет, но вылезти вслед за пассажиром его побуждает любопытство: он не может допустить, чтобы история осталась незавершенной. Он должен узнать финал и готов выслушать старика, пока тот в состоянии говорить.