Я видел, что жрут собаки. Мытый, не мытый - псине наплевать. Я прижал сэндвич к столешнице, стараясь, пока режу, не расплескать начинку. И все равно все изгваздал.

- Вот, извольте, - сказал я.

Мэйбл цапнула неоткусанную половину.

- Вы душка, - сказала она. Улыбнулась собачонке. - Разве он не душка, Маффин?

Маффин облизнул пасть.

Сэндвич, однако, скушала Мэйбл.

Она схомячила его и уставилась на остатки моей половины. Я затолкал последний кусок в рот прежде, чем она успела бы его захапать.

- Безусловно, было вкусно, - сказала она. - Я не ем уже целую вечность.

Я еще раньше приметил, что она худосочна, но значения не придал. Мало ли - некоторые считают особым шиком походить на трупак.

- Присаживайтесь, - сказал я.

Она села. Маффин облизал с ее подбородка остатки майонеза.

- Меня хотят отравить, - произнесла она.

- Понимаю.

- Это страшно. Я не отваживаюсь притронуться и к кусочку. Я чахну на глазах. Вы должны мне помочь.

- Я стою три сотни монет в день, - сказал я.

- Три сотни чего?

- Долларов.

Вообще-то это моя двойная ставка, но я смекнул, что ей это по силам. У нее были бриллиантовые серьги, жемчужное ожерелье и восемь колец. Я знал, что ни одно из ее украшений не фальшивка, как-никак, голубые волосы и пудель...