— Вы не должны его снимать нигде, даже когда принимаете душ, — сказал мистер Гонт. — Да в этом и нет нужды. Шарик серебряный и ржаветь не будет.

— А что, если я сниму его?

Он как-то смущенно кашлянул в ладонь.

— Видите ли, целебный эффект амулета обладает кумулятивным свойством. Тому, кто его носит, становится чуть лучше сегодня, еще чуть лучше завтра, и так далее. Так, во всяком случае, мне говорили.

«Интересно, кто говорил?» — подумала она.

— Если же амулет все же снять, то владелец возвращается в свое болезненное состояние не постепенно, а сразу, и тогда проходят дни, а то и недели после того, как азка надет вновь, прежде чем достигнутое улучшение восстановится.

Полли слабо рассмеялась. Она просто не могла удержаться и облегченно вздохнула, когда Лиланд Гонт засмеялся вместе с ней.

— Я понимаю, как это звучит, — сказал он, — но я лишь хочу помочь, если сумею. Вы мне верите?

— Верю, — кивнула она, — и спасибо вам огромное.

Но когда он провожал ее к выходу, она задумалась кое о

чем еще. Например, об этом состоянии, близком к трансу, которое охватило ее, когда он надевал ей через голову цепочку. И об устойчивой неприязни к малейшей вероятности того, что он может дотронуться до нее. Как-то эти ощущения не очень вязались с волнами дружелюбия, благодарности и сочувствия, исходящими от него чуть ли не видимыми глазу лучами.

Может, он как-то гипнотизировал ее? Глупая мысль, конечно, но... Она постаралась точно вспомнить, как она себя чувствовала, когда они обсуждали этот амулет, но не смогла. Если он и делал что-то подобное, то это, без сомнения, произошло случайно и не без ее помощи. Но скорее всего она вошла в тот полутранс, который иногда вызывает слишком большая доза перкодана. Это было на первом месте среди всего, чего она терпеть не могла в этих таблетках... Впрочем, нет — на втором. Чего она и впрямь не выносила в них, это того, что они уже не всегда оказывали то действие, которое от них требовалось.

— Я бы отвез вас домой, если бы водил машину, — сказал мистер Гонт, — но, увы, мне так и не довелось научиться.

— Со мной все совершенно нормально, — сказала Полли, — и я очень благодарна вам за вашу доброту.

— Благодарить будете, когда это подействует, — возразил он. — Удачного вам дня, Полли.

Раздался вой сирен. Он доносился из восточной части города, со стороны Элм-, Уиллоу-, Понд- и Форд-стрит. Полли повернула голову в направлении звука. Что-то в этом вое, особенно в такой тихий и спокойный полдень, вызывало тревожные мысли — если не образы, — о надвигающейся роковой судьбе. Вой стал таять, постепенно стихая в ясном осеннем воздухе.